Аглаида Сергеевна Шиманская - Я вам прочту

АГЛАИДА ШИМАНСКАЯ. Я ВАМ ПРОЧТУ (Париж: «Рифма», 1963)

«Звонок встревожил: — Слушаю, алло!..»

Звонок встревожил: — «Слушаю, алло!

Кто говорит? — Что? — Снегом замело?..

Откуда голос?.. Не могу понять!»

Отбой и гул. Молчание опять.

На станции, в каком-то захолустье

Светилась ночь невыразимой грустью,

Утихла буря и раскрылся свод,

Но поезд не пришел и не придет.

Спит крепким сном смотритель станционный,

Вокруг сугробы, каркают вороны,

Не уцелеть от холода и тьмы —

Погибло все селенье от чумы.

Еще дымок идет с какой-то крыши —

Перед концом немного жизнь подышит,

Но у поэта образ оживет —

Воскреснут души и растает лед,

Знакомый поезд весело промчится

И снова — жизнь, везде живые лица…

Благодарю за весточку оттуда,

Где Пушкин и слова его, как чудо.

«О, если б жизнь нагнать, поймать как птицу…»

О, если б жизнь нагнать, поймать как птицу

И пленницей держать,

О, если б счастью бесконечно длиться

И снова все начать!

Страна моя врата бы нам раскрыла —

Как душу — в два крыла;

О, если б не было того, что было —

Ни гибели, ни зла.

И если б Ты прислал за мной сегодня,

Скажу: Спаситель мой,

Свети в день радостный, в день новогодний

Рождественской звездой.

«О том же самом говорят…»

Софии Прегель

О том же самом говорят,

Все повторяется годами,

И двор метут все дни подряд,

А снова мусор перед нами.

Чего в нем только не найдешь —

Письмо, билет от лотереи

(Он проигрышный, ну так что ж!)

И хвостики от лук-порея!

Все хлам, но это лишь на глаз,

Там грусть потери неизбежной

И чувств сокрытых пересказ —

Цветок распластанный и нежный.

Таков и мир как этот двор,

Где жизни каждый вздох отмечен:

Порыв души и мелкий сор…

О том же самом, вечно, вечно.

«Здесь на старенькой открытке конка…»

Здесь на старенькой открытке конка,

Снег на крышах, снегом все полно.

Я не помню, я была ребенком

И в стране другой живу давно.

Но у сердца память не простая

И для сердца все осталось там.

Я теперь сама себе чужая,

Я теперь без имени — Madame.

Платят мне за труд французским хлебом,

По-французски только говорю.

На открытке тут кусочек неба…

Но по-русски я тебя люблю.

«Кто-то злословит, кого-то бранит…»

Кто-то злословит, кого-то бранит —

Ты бы не слушало нежное ушко!

Мало ли что там вещает кукушка?..

Где-то у берега стынет гранит.

Слезы морские стекают с него,

Плачет, в тумане скрывает он горе.

Плачет о нем синеокое море

И не умеет сказать ничего.

«Не верь любви и слову “навсегда”…»

Не верь любви и слову «навсегда»,

Все переменчиво, изменчиво, случайно,

От искры не останется следа,

Воспоминанье — звук печальный.

Как наше сердце больно предает —

Полюбит, ослепит и оторвется

И чувства восхитительный полет

Кудрявой тучкой в небе пронесется.

«Несется облако, несутся мысли мимо…»

Несется облако, несутся мысли мимо…

Как легкий дым, любовь неуловима.

Уходит день. Готовится обед.

Не все ль равно, что света больше нет?

Ах, света? — электричества, конечно!

Забыли масло! Докучают вечно!..

А сердце — как затравленный зверек,

И ветер треплет шелковый платок.

«Для влюбленных — сладостное: “милый”…»

Для влюбленных — сладостное: «милый»,

Другу ближе слово «дорогой»,

А для сердца — все слова постылы,

Только звук проносится волной.

Просияет солнце дивным светом

И растает в жалости земной,

А потом — годами ждать ответа,

Слушать --">