Екатерина Михайлова - Игровая комната. Книга стихов

— старая скрипка и тёплый плед... Его имущество — старая скрипка и тёплый плед,

чтоб мог заснуть в произвольном месте

любой страны.

А лучше всего он играет на тонущем корабле,

и знает это,

как знает четыре свои струны.

И музыка то струится шёлком, то бьёт как кнут,

лишает воли, уводит от пошлых земных забот.

Но тот, кто знаком с ним дольше пяти минут,

увидев его на борту,

не взойдёт на борт.

14.04.2011

Хочется заарканить его строкой...

Хочется заарканить его строкой,

сделать зверушкой, ласковой и ручной,

в клетке держать, подбрасывая сырку.

Чует подвох — убегает как молоко,

утекает меж пальцев холодной водой речной,

если вдруг зазываешь его в строку.

Тянет упаковать, например, в сонет —

чтобы владеть, показывать: дескать, вон,

редкий цветок на склоне горы сорвал!

А оно просто ставит тебя к стене

и прошивает очередью — всего —

счастье,

неконвертируемое в слова.

14.03.2011

ЕСЛИ ЧТО

Если что, мой хороший — это нас не убьёт,

и тем более ничего не случится с миром.

Если что — в аптечке найдутся бинты и йод.

Мы в Москве, не в лучших традициях

драм Шекспира.

Не сдадимся унынию — это не лучший грех,

и безумие нас теперь не возьмёт без боя.

Мы же лёгкие люди, мы тени, мы — не из тех,

кто сломается даже под самой большой любовью.

Просто каждый сольётся в вагоне метро с толпой,

просто каждый возьмёт билет на другом вокзале.

Одного из слепых перестанет вести слепой

(а зато мы отлично слышим и осязаем).

Мы очнёмся, мы смажем полозья своих саней

и укатим туда, куда нам укажет разум.

Если что — это просто сделает нас сильней.

Только лучше б оно нас убило,

на месте, сразу.

25.02.2011

ПОРТРЕТ БЕЗ ИНТЕРЬЕРА

Мой напарник — исконный, породистый одиночка;

шрамы, перстни, наколки и седина в висках.

Ничего, на самом-то деле, не помню точно,

до сих пор не пойму, как стала ему близка.

Мой напарник знает, откуда здесь дует ветер,

где зимуют раки и где они ждут весны.

С ним непросто шутить, в особенности о смерти.

Он не носит ножа, так как знает, что делать с ним.

Рядом с ним я щенок, восторженный и нелепый,

карамельная девочка в шёлке и кружевах.

Так он смотрит в мои глаза и сбивает пепел,

что не знаю, как я вообще до сих пор жива.

У него высокие скулы, стальные нервы —

но в груди цветут эдельвейсы,

крылья режутся за спиной.

Помню, я была чьей-то женой, и почти примерной;

он сказал:

«Бросай это дело, идём со мной».

14.02.2011

МАЛЬЧИК-ЗИМА

А вроде бы между вами и нет родства,

и нет ей места

в твоём бесконечном холоде, —

но, мальчик-зима, она за тобой приходит.

Приходит;

не то чтобы ты её сильно звал,

но вот её ключ поворачивается в замке —

и птицы летят с руки, и садятся тебе на плечи,

и крылья щекочут шею,

и сразу светлей и легче

становится с ней в одноместном твоём мирке.

Ты всё понимаешь:

нет, не твой это стиль —

писать и звонить, и ждать хоть кого-то к ужину.

Попробуй пойми, для чего тебе это нужно,

попробуй себе объясни —

зачем ты её впустил,

зачем заслоняют листья белую даль,

зачем она настаёт — ведь себе дороже;

зачем глаза закрывает,

когда по горячей коже

скользит от ключиц неуклонно

кусочек льда.

04.02.2011

ИГРОВАЯ КОМНАТА

Да, я возьму тебя на руки, но сперва —

открывай свой ротик, учись говорить слова;

что тебе нужно? Это же очень просто.

Я понимаю, я старше, мне больше лет.

Маленьким девочкам пуще пряников и конфет

нужно хорошее руководство.

Маленьким девочкам надо, чтоб их вели

за руку — в комнату страха или на --">