Константин Аристархович Большаков - Стихотворения

Загородного сада в липовой аллее

Лунный луч, как мёртвый, в кружеве листвы,

И луна очерчивает, как опалы, млея,

На печали вытканный абрис головы.

Юноша без взгляда, гибкостью рассеян,

Пальцы жадно ловят пылкий пульс виска,

А тоска из шумов скрывшихся кофеен

Приползает хрупко хрустами песка.

Юноша без взгляда, — это ведь далёко! —

Ну, почём я знаю загородный сад?..

Юноша без имени, — это ведь из Блока, —

О, тебе, мой дальний, грустно-милый взгляд…

Там, где кущей зелень, там оркестр и люди,

Там огни и говор, и оттуда в тень,

Проплывает в хрупком кружеве прелюдий,

Как тоска и мысли, лунная сирень.

Этот свет и блики! Это только пятна

На песке дорожек от лучей луны

Или шёпот шума вялый и невнятный

В хрупких пальцах цепкой, хрупкой тишины.

И не может выстрел разорвать безмолвья,

Сёстры, только сёстры — смерть и тишина,

Только взор, как плёнкой, весь утонет в олове

И не отразится в нём с вершин луна.

апрель 1914

Вечер («Вечер в ладони тебе отдаю я, безмолвное сердце…»)

Ю. А. Эгерту

Вечер в ладони тебе отдаю я, безмолвное сердце.

Шагом усталых трамвай на пылающий запад

Гибкую шею дуги не возносит с печальным упорством.

Рты дуговых фонарей белоснежно оскалили зубы.

Вечер — изысканный франт в не небрежно помятой панаме

Бродит лениво один по притихшим тревожно панелям,

Лето, как тонкий брегет, у него тихо тикает в строгом

Кармане жилета. Я отдаю тебе вечер в ладони,

Безмолвное сердце.

апрель 1914, Москва.

Романтический вечер

Вл. Маяковскому

Вечер был ужасно громоздок,

Едва помещался в уличном ридикюле, —

Неслышный рыцарь в усталый воздух,

Волос вечерних жужжащий улей,

Отсечь секунды идёт панелям,

И медлит меч по циферблату.

Пролетая, авто грозили, — разделим, разделим…

Закован безмолвием в латы,

Закрыв забралом чудесной грусти

Лицо, неведомый один,

Как будто кто-то не пропустит,

Не скажет ласково «уйди».

апрель 1914, Москва.

Вечер («Огни портовой таверны…»)

Л. Б.

Огни портовой таверны,

Бриллианты улыбок и ругань.

В волосы звуков вечерних.

Пыль вплетена. Сон запуган.

Дремлют губами на ругани люди.

Вечер, как узкий рельеф.

Безмолвно-окунутый спит в изумруде

Кем-то потерянный гнев.

Кокетки-звёзды вдоль гавани.

Мёртво за стражею парусов.

Над молом фонарь в белом саване

Задвинул безмолвья засов.

Ночь, женщиной ещё не причёсанной,

Морю склонясь на плечо,

Задумалась, и, тысячу поз она

Принимая, дышала в лицо горячо.

июль 1914, Одесса

После…

Юрию Юркуну

Сберут осколки в шкатулки памяти,

Дням пролетевшим склонять знамена

И на заросшей буквами, истлевшей грамоте

Напишут кровью имена

Другим поверит суровый грохот

В полях изрезанных траншей,

Вновь услыхать один их вздох хоть

И шёпот топота зарытых здесь людей…

Осенний ветер тугими струнами

Качал деревья в печальном вальсе:

«О, только над ними, только над юными

Сжалься, о, сжалься, сжалься».

А гимн шрапнели в неба раны,

Взрывая искры кровавой пены,

Дыханью хмурому седого океана

О пленник святой Елены,

Теням, восставшим неохотно

Следить за крыльями трепещущих побед,

Где ласково стелется треск пулемётный

На грохот рвущихся лет…

октябрь 1914, Москва

Зима

Боре Нерадову

Вечер заколачивает в уши праздник

Тем, кто не хотел в глаза ему взглянуть,

Потому что все души тоскующие дразнит

Протянувшийся по небу Млечный Путь,

Потому что неистово и грубо

Целый час --">