Ирина Николаевна Кнорринг - Окна на север. Вторая книга стихов.

Окна на север. Вторая книга стихов

«Мы мало прожили на свете…»

Мы мало прожили на свете,

Мы мало видели чудес.

Вот только — дымчатые эти

Обрывки городских небес.

И эти траурные зданья

В сухой классической пыли

Да смутные воспоминанья

Мы из России привезли.

В огромной жизни нам досталась,

От всех трагедий мировых,

Одна обидная усталость,

Невидимая для других.

И все покорнее и тише

Мы в мире таем, словно дым.

О непришедшем, о небывшем

Уже все реже говорим.

И даже в мыслях, как бывало,

Не рвемся о огненную даль.

Как будто прошлого не мало,

И настоящего не жаль.

1933

«Не те слова. Не те, что прежде…»

Не те слова. Не те, что прежде,

Когда в азарте молодом

Мы глупо верили надежде

И думали: «переживём!»

Что ж? Пережили? Своевольем

Сломили трудные года?

И — что ж? В тупой, обидной боли —

Тупое слово: «никогда».

И с лихорадочным ознобом

Приподнятая сгоряча

Рука, дрожащая от злобы,

Бессильно падает с плеча.

И в безалаберном шатанье

Судьба (уже который раз?)

За безрассудные желанья

Так зло высмеивает нас.

И всё, что нам ещё осталось,

Всё, чем душа ещё жива, —

Слова, обидные, как старость,

Как жизнь, жестокие слова,

О том, что не нашли мы рая,

О том, что преданы в борьбе,

О том, что стыдно погибаем

От горькой жалости к себе.

1933

«Ни клясть и ни благодарить…»

Ни клясть и ни благодарить

Не стану скупо и устало.

И не спрошу — как дальше быть?

И не скажу, что страшно стало.

Я все, как должное приму,

Как хлеб земли, как сон, как воздух,

Как прорезающие тьму

Большие огненные звезды.

И как привычные права

Как тягостную неизбежность,

Приму жестокие слова,

Приму нечаянную нежность.

1931

«Только клубы едкого дыма…»

Только клубы едкого дыма,

Да гудящая сизая сталь.

Только радость, летящая мимо,

Чья-то радость, летящая вдаль.

За последним мелькнувшим вагоном

Что-то кончилось, оборвалось.

Лишь далеко, в чащах зеленых —

Затихающий грохот колес…

Помнишь страшные дни и недели,

Те, которым прощенья нет?

Помнишь, как с тобой мы смотрели

Отшумевшему счастью вслед?

1931

«Ни восторженно-звонких стихов…»

Ни восторженно-звонких стихов,

Ни заломленных к небу запястий,

Ни желаний, безумных, как ветер,

Ни ленивой истомы в крови…

А покорно, без пламенных слов,

Без мечты о несбыточном счастьи,

Повторять эту сказку столетий,

Эту грустную сказку любви.

1931

«Просто, без слез и проклятий…»

Просто, без слез и проклятий,

С горстью наивных стихов,

В стареньком ситцевом платье,

В темной тоске вечеров,

С запахом лука и супа,

В кухонном едком чаду —

Женщиной слабой и глупой

Тихо к тебе подойду.

И без упрека и стона

Острую боль заглушу.

Снов твоих страшных не трону

И ни о чем не спрошу.

Все, что копила годами,

Молча отдам навсегда.

И заструятся над нами

Незолотые года…

1931

«Надоели скитанья без цели…»

Надоели скитанья без цели,

Примитивно-непрочный уют.

Одиночество темных отелей,

Одиночество темных минут.

Закоулки глухие, кривые,

Нищета, темнота, полутьма,

И облупленные, неживые

Двухсотлетние эти дома.

Ни романтики старых кварталов,

Ни фальшиво-восторженных слов!

Слишком много я в жизни видала

Этих грязных и темных углов.

Жить, подобно --">