Рюрик Ивнев - Часы и голоса

ждет.

Море ржи так красиво колышется,

Так красиво колышется рожь.

Тихий голос мучительно слышится:

«Нет! Напрасно ты радости ждешь!»

1912

Петербург

В развалинах Ани

Мы въехали верхом в разрушенные стены,

Остатки древнего величия Ани.

Казалось мне, что вот — затеплятся огни,

И город зашумит, восстав живым из тлена.

И загудят опять забытые арены…

Но день был тих, как ночь, мы ехали одни,

Над нами веяли исчезнувшие сны,

А здесь, внизу, все шло без перемены.

Заброшенные в древний мир судьбой,

Среди руин церквей бродили мы, как дети.

Над нами свод небес прозрачно-голубой,

Он был свидетелем промчавшихся столетий.

А тени их, уставши от бессмертья,

Ворвались в жизнь веселою гурьбой.

1912 Карс

«Под свист, улюлюканье, адский хохот…»

Под свист, улюлюканье, адский хохот

Белоснежных зубов и ртов озорных

Пой, не боясь прослыть скоморохом,

О самых первых чувствах своих.

Пой о щенках с перебитыми лапами,

О любви, поруганной когортой самцов,

О покинутых девушках, любивших свято,

О младенцах, оторванных от грудных сосцов.

Пой о простых слезах человеческих,

О судорогах тоски вековой.

Пой о четырежды изувеченных,

О лежащих на каменной мостовой.

И чем горячей будет песня эта,

Тем холодней ее примет мир.

И первыми тебя осмеют поэты,

Превратив твою горькую песню в тир.

1913

Мой Карс

Меня дразнили мальчишки,

Высмеивая мой Карс:

«В нем пыльно и скучно слишком,

Не то что в столицах у нас».

Я отвечал им: пусть я

До ваших столиц не дорос,

Я рад, что в глухом захолустье

Мне летом жить довелось.

В столицах тенистые парки

И важные господа,

А в Карсе пыльно и жарко,

Но веселы мы всегда.

Шарманщик живет привольно,

Хоть нет за душой ни гроша.

Никто не крикнет: «Довольно!

Порядок не нарушай!»

В огромных ваших столицах

С печатью ума на лбу

Найдется ли карская птица,

Предсказывающая судьбу?

Вытягивая билетик,

Ты получаешь ответ:

Проживешь на земле не столетье,

А всего девяносто семь лет.

Разве это не лучше всех парков

И причесанных улиц столиц?

Ну и пусть у нас пыльно и жарко,

Но зато столько сказочных птиц!

1913

Карс

«Я надену колпак дурацкий…»

Я надену колпак дурацкий

И пойду колесить по Руси,

Вдыхая запах кабацкий…

Будет в поле дождь моросить.

Будут ночи сырые, как баржи,

Затерявшиеся на реке.

Так идти бы все дальше. Даже

Забыть про хлеб в узелке.

Не услышу я хохот звонкий.

Ах! Как сладок шум веток и трав,

Будут выть голодные волки,

Всю добычу свою сожрав.

И корявой и страшной дорогой

Буду дальше идти и идти…

Много радостей сладких, много

Можно в горьком блужданье найти.

1914

«Поют глупые птицы…»

Поют глупые птицы,

Тает кружевной снег,

Трескаются хрустальные льдинки,

Пляшут солнечные паутинки.

На набережной ругаются незлобно

Грузчики песка и кирпича.

Такое голубое небо,

Как будто на гениальной картине,

Изображающей боль и радость

Кольцеобразной весны.

Мне хочется кружиться до смерти

Вокруг поскрипывающих деревьев

И подбрасывать камушки в воздух,

Совершенно прозрачный и голубой.

1914

Смерть неизвестного

Он стар и слаб. Никто его не знает.

Пришла пора, должно быть, умирать.

Царапает он камни и кусает

И боль свою им хочет передать.

Он корчится в лохмотьях на панели,

Хрипит, закрывшись холстяным мешком.

Проходят люди, и скрипят портфели,

Кто вскинет бровь, кто поведет зрачком.

Идут. Никто не убавляет шага.

Жизнь — это жизнь, а смерть — лишь только смерть.

И ветер шевелит трехцветным флагом,

--">