Глеб Леонидович Бобров - Осколки

городе

стало немного спокойней.

Этот город приходит в себя

после бойни.

С улиц убраны трупы.

Вставляются стекла в витрины.

Те дома, от которых остались

одни лишь руины,

начинают сносить…

Этот город, он будет, он есть,

но не сможет уже

безмятежность былую обресть.

Он познал половодье смертей,

он запомнил убитых детей,

и пожары, и взрывы,

и голод, и страх,

и людей, уезжающих в товарняках

в неизвестность…

Не слишком он верит

в пришедшую тишь,

в то, что больше не бьют

прибалтийские снайперши с крыш,

принимает с сомненьем

он всякую добрую весть.

Этот город не сможет

безмятежность былую обресть.

IX

Жить можно даже и в неволе,

и в окруженье лютых бед,

но только не на минном поле.

На минном поле жизни нет.

И неспроста среди тумана

вдруг растворяются друзья:

они спешат в иные страны.

На минном поле жить нельзя.

А мы — живем. Мы вроде живы —

не зацепило, не смело —

но жизнь в предощущенье взрыва

страшнее взрыва самого.

А мы живем, ступать рискуем

на тропку узкую, как нож,

и каждый миг непредсказуем,

и сам не веришь, что живешь…

X

Дом стоит на берегу.

В доме человек заплакал:

— Слаб я Господи: как благо

все принять я не могу.

Вот — война…

Что это было?

Вихрь взметнулся — и затих.

Двух друзей моих убило.

Сына одного из них…

Вспомню — и душа дрожит

от тоски невероятной:

этот мальчик был прошит

очередью автоматной.

И приятеля его,

на год, кажется, моложе, —

тоже очередью… тоже…

Страшно, Боже!

Страшно, Боже…

Непонятно ничего.

XI

Засну — и время вспять

идет на свете белом,

и мать с отцом

опять

полгода под обстрелом.

И дом я вижу тот,

где досками забиты

все окна;

огород,

снарядами изрытый…

И снова, как тогда, я

к родителям спешу.

По слою гильз ступая,

к их дому подхожу.

1992, 2009

Лаура Цаголова

Лаура Кимовна Цаголова. Родилась в 1968 году в Краснодаре в семье военного. Училась в Литературном институте им. Горького. Автор поэтического сборника (1997). Публиковалась в журналах, газетах, антологиях поэзии. Член Союза писателей России.

Русичи

Мы были друг для друга тем,

Что воспаляется и рвется

Из саркофагов тесных тел…

Мы были Небом из колодца!

Той, вертикальною водой,

Распарившей долину сердца…

Мы жили прошлою Землей.

Не иноходцы — иноверцы!

Те, что не ведали морщин,

С начала вечности крещенья…

Мы звали женщин и мужчин

На пасху перевоплощенья…

Когда врасплох пыльцу времен

Терзали гончие Вселенной,

Мы шли на смерть в юдоль икон,

Чтобы святых спасти от плена.

Оберегая имена

Нас обличающих пророков,

Мы проживали боль сполна

В последних строчках эпилогов.

Но, разорвав холсты могил

На утро дня сорокового,

Прозренья наши вышли в мир

Для очевидности былого.

1998 г.

Похороны в станице

..И тянет рыданьем октябрьский дождь

Ту быль, что в ответе за стыд отступления…

Бичует толпящихся нервная дрожь:

От крика до блика — от блика до пения

Старух в чернозёмном шифоне тоски.

На вдовье моление падкие птицы,

Как падшие души таранят виски,

Да ветер шлифует холодные лица

Святых новобранцев, в бойницах могил

Читающих Вечность, как лучшую долю…

И --">