Джеффри Чосер - Птичий парламент

Джеффри Чосер. Птичий парламент

Вступление

Столь мало жить, столь многому учиться;

Столь тяжек опыт, столь приносит бед!

Блаженство, прочь летящее, как птица, –

Сие любовь, глаголет сердцевед;

И нам чинит она толикий вред,

Что, если снисхожу к ея проказам,

Не знаю, спит иль бодрствует мой разум.

Пускай любви не ведал я на деле,

И мзды не видел за сердечный труд –

Но в книгах часто читывал доселе,

Кольми чудес любовных и причуд!

Господствует любовь и там, и тут,

И данников своих нещадно бьёт –

Избави, Боже, от таких господ.

Читаю всякий день, из года в год,

Забавы ради, либо для науки:

Полезное пристрастие; и вот,

Недавно я раскрыл попавший в руки

Старинный том – и, верьте, не от скуки:

Прочесть о многом негде, право, кроме

Как в эдаком почтенном старом томе.

Зане со старых вспаханных полей

Мы с новым возвратимся урожаем;

А чтеньем книг старинных, ей-же-ей,

Мы новые познанья умножаем...

Но к делу: время шло, и дорожа им,

Я всё читал, надеясь до заката

Закончить изучение трактата.

Заглавье книги, коей поглощён

Я оказался не потехи ради,

Гласило: "Туллий. Сципионов сон";

А речь велась о небесах и аде,

Потусторонних каре и награде –

В семи пространных главах, коих суть

Вам излагаю, сократив чуть-чуть.

Сперва реклось, как прибыл Сципион

Во Африку, и встретил там царя

Союзного; как радовался он,

Учтиво с Массиниссой говоря.

И опочил, когда зажглась заря;

И к Сципиону-внуку при луне

Дед, Африканец, низошёл во сне.

Засим реклось, как из надзвездной сферы

Тот показал потомку Карфаген;

И наказал во всём держаться меры,

И молвил: всякий, глуп иль вразумлен,

Кто себялюбию не сдался в плен,

Пребудет во счастливых кущах рая,

Блаженство бесконечное вкушая.

И внук спросил: в иные ли селенья

Уходим, отрешившись бренных тел?

И Африканец молвил: "– Вне сомненья",

И пояснил, что наш земной удел –

Кончины ждать; и лишь от наших дел

Зависит: быстро ль, медленно ль взойти

На небеса по горнему пути.

"– Гляди, – промолвил, – сколь земля мала;

И небо сколь огромно, посмотри,

В котором сфера сферу обняла,

Одна другую заключа внутри;

И эти сферы, коих трижды три, –

Источник дивных музыкальных нот,

Что в мир земной гармонию несёт".

Засим он рек: скитаясь в мире сиром,

Где человек злосчастнее скота,

Годится ль этим восторгаться миром?

Засим сказал: в грядущие лета

Свои первоначальные места

Займут светила – и погибнет, рек,

Всё, что земной содеял человек.

Воскликнул Сципион: "– Скажи теперь,

Какой тропой идти к блаженным высям?"

И молвил дед: "– В бессмертие поверь;

И коль пребудешь прям и независим,

И чужд повадкам волчьим либо лисьим –

Всенепременно вступишь, добрый муж,

В блаженную обитель чистых душ.

А воплощенья похоти и злобы,

Земную осквернявшие юдоль,

Всегда вокруг земли роятся, чтобы

Восчувствовать чистилищную боль;

И тягостно влачатся ввысь, доколь

Простится им любой минувший грех,

И небеса отверзнутся для всех".

День отблистал, и ниспустилась ночь,

Велящая заканчивать работу;

Впотьмах я отодвинул книгу прочь,

И вящую восчувствовал дремоту –

Увы, не умудрившись ни на йоту:

О чём читал, о том давно уведал,

А что искал, того мне Туллий не дал.

Усталый духом, рухнул я на ложе;

И после утомительного дня

Покой пришёл, и сон явился тоже,

И сновиденья увлекли меня;

И теми же доспехами звеня,

Что перед взором внука возблестели,

Встал Африканец близ моей постели.

Охотник утомлённый ляжет спать –

И до рассвета вновь уходит в лес;

Кожевник спящий кожу мнёт опять;

Судье приснится прибыльный процесс,

Солдату – враг с копьём наперевес;

Гуляке – бочка, полная вина;

Влюблённому... Влюблённым не до сна.

Не знаю, в том ли дело, что герою

При свете дня был отдан мой досуг,

Но Сципион пришёл ночной порою,

И молвил: "– Ты читал прилежно, друг,

Сей древний том, видавший столько рук, –

Ещё Макробий брал отсель цитаты,–

И за труды заслуживаешь платы!"

О Киферея! К ласковой богине,

Дарующей сердцам любовный --">