моему.
А ещё я слыхал, как госпожа
«Милый мой Колдингем» говорила ему.
— Может, гаснул костёр, взгляд твой не был остёр,
Полутьму на холме не проник.
Бездыханен и нем, спит в гробу Колдингем,
А тебе показался – двойник?
В драйбургском аббатстве я видел гроб –
В нём Колдингем усоп.
Монахи поют, свечи горят
Три дня и три ночи подряд.
Вот барон вошёл в донжон,
В светлицу поднялся он.
Там у окна сидела жена,
Служанками окружена.
С грустью она смотрела на Твид,
Что поодаль бежит.

На рощу и луг, и всё вокруг –
Знакомый, привычный вид.
— Вот и ты, мой муж, вот и ты наконец,
Привет тебе, храбрец!
Энкрем Мур, Баклю – наш верх или нет?
Ты оттуда – дай же ответ!
— От английской крови покраснела река,
Англичане разбиты, бежали они.
Но опасность не миновала пока,
Баклю сказал: не тушите огни.
Вспыхнула леди при вести такой,
Замолчали она и он.
И леди спустилась в свой покой,
За нею сошёл барон.
Ночь. На супружеском ложе барон.
Но неглубок его сон.
Рядом жена, ни жива-ни мертва,
Бессвязные ловит слова.
Слышит порой: «… в земле сырой ...
Что могло возродить …
… Мёртвое тело … пока не истлело ...
Среди живых бродить …»
Под утро, когда вконец изнурён,
Был ночными кошмарами он,
Сошёл на него тяжёлый сон,
И крепко заснул барон.

Очнулась леди. Сумрак редел.
Свеча вот-вот погаснет совсем.
Ужасный вид! На неё глядел
Сэр Ричард Колдингем.
— Пресвятая Дева! Скорей уходи,
Прочь отсюда, барона не разбуди!
— Не бойся! — ответил ей Колдингем –
Он спит и останется нем.
Где Эльдонский тополь всем ветрам открыт,
Я был в могилу зарыт.
Но напрасно уже три ночи-три дня
Отпевают монахи меня.
Я попал в засаду и подло убит,
Там, где струится Твид,
И мой дух обречён скитаться там,
Где так было вольготно нам.
Но сюда мне нельзя – таков зарок,
Непреложен и крепок он.
Но я чар твоих превозмочь не мог,
Да поможет нам Святой Джон!
Да, я убит, и убийца спит,
Вот он тут, на ложе с тобой.
Видно, грешной любви искупленье в крови,
И я должен смириться с судьбой.
За любимого леди тревоги полна.
И его вопрошает она:

— Что с душой твоей будет? Она спасена?
Или аду обречена?
Он промолвил: — За грех беззаконных утех
Оба должны отвечать.
На мне барон исполнил этот закон,
Я тебе оставлю печать.
Говоря, Колдингем коснулся стола,
И до пальцев леди дотронулся он.
Страшная боль её прожгла,
Леди сжалась в комок, но сдержала стон.
Железо, калёное добела –
Такова рука Колдингема была,
Четыре бороздки она прожгла
На дубовой крышке стола.
А леди ожог получила такой,
Что с той поры не владела рукой.
И от глаз людских тот страшный ожог
Всегда скрывал платок.
В Мельрозских стенах есть угрюмый монах.
Кто такой, из каких сторон?
На вопросы вам не ответят там.
Это он, смальгольмский барон.
В Драйбургском аббатстве черница одна
Редко на людях видна.
Рука у ней чем-то повреждена,
Повязку носит она.

И худа, и бледна, бьёт поклоны она,
Всё в молитвы погружена –
Богу душу излить, свой грех замолить.
Это леди, барона жена.
2021

Перевод В. Котовер-Казанера Май

… аналога Жуковскому с его переводами нет ни в
европейской, ни во всемирной поэзии. – В.Л. Топоров
«Двойное дно»

Современники высоко оценили эту балладу. Пушкин в
«Путешествии из Москвы в Петербург» назвал её «славной»,
Белинский написал, что «по языку это одно из
удивительнейших произведений Жуковского».
Википедия. Замок Смальгольм, или Иванов
вечер

Послесловие переводчика
Баллада Вальтера Скотта называется The Eve of St.
John; Жуковский перевёл её в 1822 году, но из-за цензурных
придирок смог опубликовать только через два года. Кругло
говоря, она существует в русской поэзии уже два века.
Слава Жуковского-переводчика очень велика. В
книге «Двойное дно» В. Л. Топоров воздал ему хвалу, из
текста Топорова я взял первый эпиграф. Баллада, о которой
идёт речь, была издана многократно, но, к моему удивлению,
всегда только в переводе Жуковского. Надо полагать, других
переводов не существует. Жаль. Этот единственный перевод

(вольный, конечно) содержит такое описание встречи
господина и слуги, которое не может быть оправдано
вольностью, дозволенной переводчику поэзии. Вот барон
возвращается после опасной схватки, условным свистом
вызывает пажа – и сажает его себе на колени!!
Подойди, мой малютка, мой паж --">