Светлана Александровна Кузнецова (поэтесса) - Проталины

Светлана Александровна Кузнецова Проталины

***

Первая книжка! Мне до сих пор памятны мои тревоги, мои радости, связанные с изданием «Полдня» — моей первой книжки стихов.

…Мне многое нравится в поэтической работе молодой сибирячки Светланы Кузнецовой. Мне по душе ее лирические раздумья, любовь к русской природе, мне нравятся ее поиски самоцветного слова.

Ледохода раскаты

Снова слышны везде,

Снова гаснут закаты

В ошалевшей воде.

И сверкает литая

Над рекою звезда.

Оттого золотая,

С золотинкой вода.

Мне видна эта сибирская речка Кан. Я уже полюбил ее за ее кипучую, с золотинкой воду.

«Проталины» — первая книжка Светланы Кузнецовой. Все, начиная от названия сборника, окрашено в нем певучей русской речью и любовью к жизни.

Я губами счастливыми

Свежесть сосен ловлю!

Александр Прокофьев

Таежница

Над Витимом угрюмым…

Над Витимом угрюмым,

Над таежною далью

Встали русские думы

Моей бабушки Дарьи.

Встали русским весельем,

Встали русской тревогой

Над Сибирью весенней,

Над моею дорогой.

Золотистые лица.

Солнца сонного сгустки…

Это в вены стучится

Кровь Анисьи, тунгуски.

И уводит надолго

Вечно новая новь,

Кровь поляка седого

И татарская кровь.

По любимой, приветной,

Не по чьей-то другой,

По земле по заветной,

По земле дорогой.

На которой мне светят

Издалека огни,

Где за все я в ответе

В эти щедрые дни.

Сердцу навеки близки…

Сердцу навеки близки

Солнца литые блики.

Елей колючих нежность,

Кедров тяжелых щедрость.

Сердцу покой не важен,

Сердце никто не свяжет.

На сердце вспышки радуг,

Горе мое и радость.

Много в нем накопилось.

Хочешь, чтоб поделилась?

Ах, сколько радости вы дали мне…

Ах, сколько радости вы дали мне,

Вокзалы, стройки, села, рудники,

Дороги близкие и дальние,

Дороги легкие и трудные.

Горами, реками, долинами,

Чудесными утрами ранними

Меня вели путями длинными

Сердца, не понятые ранее.

Стучали ливни ошалевшие,

Подкованы ночными грозами.

Ракитники отяжелевшие

Ветра натягивали тросами.

Меня по-новому встречали.

Меня учили по-другому:

Ручьев драчливыми речами,

Тревогой, выгнавшей из дому.

Огнем закатного пожарища,

До этих месяцев хранимого,

Глазами светлыми товарищей,

Глазами темными любимого.

И вот у рубежа приметного

Я говорю теперь непрошено,

Как много я сумею светлого,

Как много я смогу хорошего!

Холодный ветер краски леса стер…

Холодный ветер краски леса стер,

И долго мелкий дождь шумел потом.

Давай зажжем на берегу костер,

На северном, на тихом, на пустом.

Хочу с тобою думать у костра

Все ту же думу ясную одну,

Что осенью особенно остра

Тоска людей по яркому огню.

Хочу, чтоб в обесцвеченный простор

Летели тучи острых желтых стрел.

Давай зажжем на берегу костер,

Давай зажжем костер, чтоб он горел.

Голубика

Вот и кончилась моя тягота,

По плечу затеи любые.

Голубика, лесная ягода,

Раскрывает глаза голубые.

Будут тучи, и будет вёдро.

Будут вспышки зарниц во мгле,

Будут ягоды спелой ведра

Руки женщин тянуть к земле.

К той земле, над которой встали

Золотые цветы, жарки,

По которой любые дали

Так знакомы мне и легки.

Спящий город сутулится…

Спящий город сутулится,

Видит странные сны.

Перечеркнуты улицы

Зорким взглядом луны.

Подытожена с --">