Авессалом Подводный - Муравейник

class="book">* * * Из окна слышатся звонкие голоса

детворы, безразличной к закату, хотя бы

и бледно-пастельных тонов зефира.

Незаметно садится солнце, и нежная полоса

света сливается с небом, оставляя слабый

намек на возвращенье светила в пределы мира.

* * *

В апреле день настолько длиннее ночи,

что ее как-то жалко: приходит поздно,

под утро скрывается в одночасье,

как робкий любовник, потупив очи,

чувствуя приближенье мужа; звездна,

немного морозна, приносит счастье.

* * *

Весна-таки образумилась,

не спряталась, не обиделась,

с теплым ветром к нам прилетела.

Зима долго слезу лила,

в снегах тающих виделась,

уходить совсем не хотела.

* * *

Весна оказалась желанной, холодной и краткой.

Следом явилось лето, представ не просто сезоном

но, скорее, мировоззрением. Жаркое солнце

растопило остатки снега, сразив догадкой

о пребыванье мира в пределах своих законов,

подчиняться которым, несмотря ни на что, придется.

* * *

Оранжевое солнце за лесом

в светло-малиновом небе

склоняется к горизонту.

Смотрят за ним с интересом

зеленого цвета побеги:

пушистые, нежные, новые.

НА ГРАНИ ВЗРОСЛЕНИЯ

Заканчивая жизненный сюжет,

никак его не подвожу итоги,

о старости совсем не хлопочу.

Я не умнею с протяженьем лет,

красоток искушаю на восторги

и менее обычного ворчу.

* * *

Впечатления раннего детства

стерла добрая память моя,

и теперь разыскиваю я

средство для успешнозабывания

отрочества мутного наследства,

юности позорного кокетства,

зрелости умелого злодейства,

старости бессильного раскаянья.

* * *

То, что меня в юности волновало

было скоро свергнуто с пьедестала,

а свершенья мои взрослые разные

оборачивались глупыми проказами;

и теперь на четырех своих конечностях

я смещаюсь в направлении Вечности.

* * *

Старость подкрадывается, как вечер,

сумерки жизни перестают быть метафорой,

в книгах пленяешься содержанием,

и вдруг понимаешь, что Бог человечен,

не предавая тебя анафеме

и не настаивая на расставании.

* * *

Старение это время, когда начинаешь любить природу,

ценишь в женщинах красоту, а не общедоступность,

не стремишься называть своими именами вещи,

головою не прыгнешь вниз ни в любовь, ни в воду,

присматриваешься к известной даме с косой или в ступе,

и смотришь на жизнь, как на поместье его помещик.

* * *

В зрелости время катится биллиардным шаром,

изредка попадая в лузу Большой Удачи,

хотя природа кия еще не вполне ясна;

уже не осталось надежд получить кое-что задаром,

виден удел, которому ты предназначен,

и снится ночами Божественная Тишина.

* * *

Подкравшаяся усталость

закрывает надежд горизонты,

приклеивает к подушке

голову по утрам. Умчалась

в прошлое юность, и дама с болонкой

снится гуляющей на опушке.

* * *

На стадии полуготовности

переверни котлету:

убавь отчасти огонь;

воспоминания молодости

поверяй по брегету,

а лучше вовсе не тронь.

* * *

Мудрость является не ко времени,

а к тому, кто ее неустанно ищет,

забывая про все остальное. Так рыба

ходит по океану с видом рассеянным,

в поисках свойственной ей пищи

Божественный исполняя верлибр.

* * *

Кипенье ума заменяется поиском смысла.

Кровь пока что течет, но с шампанским ее не сравнишь,

и сверканье удач головы уже не воскружит.

Необъятная память, что туча с громами, повисла,

но сознанье бежит ее, словно проворная мышь

и рисует, и грезит, и чудо себе ворожит.

* * *

Сковывая в области движений,

старость прибавляет нам сомнений

в смысле и достоинстве --">