Канни Мёллер - Поздравляю, желаю счастья!

Cannie Moller

Grattis, ha ett bra liv

М-47

Оформление обложки Владимира Камаева

Мёллер, К.

М-47 Поздравляю, желаю счастья!/ Канни Мёллер; пер. Лидии Стародубцевой. - М.: Гаятри., 2007. - 160 с.

15ВИ 978-5-9689-0117-0

Элли — пятнадцатилетняя шведская девчонка из обычной сумасшедшей семьи.

Ее старшая сестра Лу неожиданно впала в депрессию и потеряла интерес к жизни.

Их мама, Гитта Борг, работает в банке. Днем она настоящая бизнес-вумен, а по вечерам любит полежать перед телевизором в простом домашнем халате. Их папа, Фредрик Борг, вечно пытается угодить окружающим, но они всё равно недовольны (особенно мама).

В один ничем не примечательный дождливый день Элли знакомится с Ругером, который открывает перед ней и ее окончательно запутавшимся семейством целый новый удивительный мир.

УДК 82/89 ББК 84.4 (Швед.)

18ВЫ 978-59689-0117-0

© Cannie Moller, 2002

© Гаятри, 2007

Поздравляю.

Я говорю:

— Поздравляю.

Ты, конечно же, не отвечаешь.

Просто лежишь как ни в чем не бывало.

Как будто меня здесь и нет.

Я сажусь к тебе на постель, совсем рядом — ну, посмотри же на меня!

Уголок рта дрогнул — это что, улыбка?

А как ты смеялась раньше! И все, кто слышал твой смех, взрывались хохотом.

— Привет! Это я!

— Привет, — медленно произносишь ты.

Я кладу подарок тебе на живот. Может, хоть откроешь? Это от меня. От Элли. От твоей младшей сестры, которая тебя любит. Какой бы ты ни была.

Я спешу снять оберточную бумагу, но тебе все равно.

- Лу… — я разворачиваю кофту, держу ее перед тобой. — Можешь поменять, если не нравится цвет… Или я сама поменяю… Там были и розовые…

- Красивая, — медленно произносишь ты, — спасибо.

Кладу кофту на стул, хочется просто сбежать. Ну почему моя сестра такая? Разве это она — в постели, с перевязанными запястьями — разве это Лу? Лу ни за что не стала бы резать себе вены осколками стакана, закрывшись в ванной.

Только увидев маленькие, едва заметные пятнышки крови над раковиной в ванной, я все поняла.

— Ты ведь скоро вернешься домой, да? Тебе все время звонят, спрашивают…

Ты бросаешь на меня недоверчивый взгляд.

— Кто, например?

— Микаэла…. И Карин… — неуверенно отвечаю я. Тебе, конечно же, все равно.

Да и как заставить тебя поверить, что все звонят и спрашивают, если звонили всего двое. Да и то, чтобы узнать, собираешься ли ты сдавать деньги на день рождения какому-то учителю. И стоило мне сказать Карин, что ты в психиатрической лечебнице, как она бросила трубку, даже не спросив, в каком отделении, — так что навестить тебя она, наверное, не придет.

Входит медсестра, дает тебе таблетки из красной пластмассовой баночки. Ты садишься на кровати, сосешь пилюли, как конфетки, и снова с блаженным, умиротворенным видом сползаешь на подушки.

— Сестренка, пожалуй, устала, — слышится писклявый вредный голос медсестры.

— Но у нее же день рождения, — говорю я.

Как будто это имеет значение. Свечи на торте ты сегодня задувать не будешь и в игры играть тоже, я и не жду. Мама с папой наконец-то приносят торт с семнадцатью свечками, но ты уже спишь. Мама с расстроенным видом накрывает стол в больничной столовой. Гремит тарелками. За столом появляется толстая-претолстая девочка, похожая на муми-тролля. Мама кладет ей на тарелку большой кусок торта со взбитыми сливками. Девочка проглатывает его в один присест. Жует, как бетономешалка, чавкает, смотрит с жадностью.

Наконец ты выходишь из палаты и, шаркая, приближаешься к столу, будто тебе исполнилось не семнадцать, а все сто. Садишься рядом с толстой девочкой, которой положили еще кусок. Мне с трудом удается проглотить несколько ложек — чтобы не доводить маму до слез. А ты только мотаешь головой. Разве не ты наш главный поедатель тортов, Лу?

Я-то пирожные не люблю и никогда не любила. И мама это знает.

Помнишь тот домик, который мы снимали на острове Вэрмдё несколько недель назад? Стояла жара. Надвигалась гроза.

Ты плывешь так, словно готовишься к соревнованиям. Откуда только силы берутся — в такую-то жару? Я лежу на скале, еле дыша, отмахиваясь от слепней.