Олег Владимирович Шабловский - Никто кроме нас 2

привередничать, на фронте иной раз и такой харч, царским блюдом казался. Да и здесь ты его помниться с большим аппетитом уплетал, особенно после тренировки - заметил Егор - наливай лучше еще по одной. За победу выпьем.

- Точно, чтобы фрицы передохли поскорее, вместе со своим фюрером долбанным - подхватил Вахрамеев - ну вздрогнули!

Третью выпили, как водится, молча, не чокаясь, поминая погибших товарищей.

- Командир, я все спросить хочу - старлей отставил в сторону пустой котелок, вытряхнул из мятой пачки "Беломора" папиросу, закурил - ты воевать, где начинал?

- На Карельском - выдохнув сизые колечки табачного дыма Малышев - еще в Финскую, взводным начинал. А сорок первый на Западном фронте, ротным встретил. Потом начштаба батальона, начальник разведки полка.

- Солидно. Кадровый, значит - кивнул Сергей.

- Куда уж солидней - криво усмехнулся капитан

- Я вот, что думаю - Карасев разлил по кружкам остатки коньяка, опустевшую бутылку аккуратно поставил на пол - немецкий язык, парашютная подготовка. Все это "жу-жу" неспроста.

- Да уж неспроста - поддакнул Вахрамеев - чую за ленточку пойдем.

- Куда пошлют, туда и пойдем - покосился на него Егор - ладно Карасев, ему впервой, а тебе разведка привыкать что ли? Ты то, чего переживаешь?

- А я-то че? Я ниче - дурашливо пожал плечами Сергей - я и не переживаю, за ленточку, так за ленточку. Может, лучше о бабах поговорим? Вот, например, ты командир, женатый?

- Был женатый - глухо отозвался Малышев и замолчал, задумчиво уставившись куда-то прямо перед собой.

- Ясно. Ты извини.

- В первый день войны посадил на поезд, в эвакуацию отправил - не глядя ни на кого, вдруг неожиданно продолжил Егор - больше я ее не видел. Люди говорят, эшелон этот под бомбежку попал... . А потом мотоциклисты выживших как зверей по лесу загоняли. Забавлялись твари. Ребенок у нас вот-вот должен был родиться.

- Может, спаслась? - негромко предположил Андрей - не может быть такого, чтобы всех. Мертвой то ты тоже ее не видел.

Малышев пожал плечами, бросил окурок в пустую консервную банку, достал новую папиросу стал задумчиво мять ее слегка подрагивающими пальцами, не замечая, как сыплются на стол крупинки табака

Дальнейший разговор угас как-то сам собой. Молча допили коньяк. Капитан раздраженно бросил на пол пустую папиросную гильзу и тихо вышел на улицу. Вахрамеев, предупредив, что пошел на коммутатор тоже исчез, а Карасев, решив потратить оставшееся время отдыха с максимальной пользой, завалился на жесткий топчан. Однако сон не шел. Почему-то вспомнилась Ирина, администратор московской гостиницы, с которой познакомился в феврале. Девушка тогда взяла с него обещание, что он будет ей писать и Андрей, правда с некоторым опозданием, свое обещание сдержал. Однако треугольник письма вернулся обратно с пометкой "адресат выбыл". Вот и все. Где ее искать? И надо ли вообще это делать? Она ведь тоже могла написать, если бы захотела. Очевидно, не увидела в этом особой необходимости. Да и сам он, честно говоря, на продолжение знакомства не очень - то рассчитывал. Тем более, что ночами, во сне приходила к нему почему-то совсем не Ирина, и не те, многочисленные подруги из его прошлой, весьма бурной, к слову сказать, холостяцкой жизни, а полька Кристина из такого далекого теперь, довоенного Кшечува.

Скрипнула открываемая дверь, на пороге появился Егор.

- Собирайся, машина пришла - хмуро распорядился он - Серега где?

- Ушел к связисткам, попрощаться.

- Ладно, ждать не будем, по пути заедем, подберем.

Собрались быстро. Пожиток у всех троих было немного, а потому уже через пятнадцать минут Андрей удобно расположился на заднем сидении размалеванной пятнами камуфляжа "эмки", за рулем которой сидел молодой лейтенант. Уже одно то, что начальник контрразведки армии прислал за группой машину и водителя, находящихся в его личном распоряжении, внушало уважение ... к ожидавшему их заданию. Впрочем, легких заданий на войне не бывает, ну, по крайней мере, лейтенанту они еще не попадались, а потому он не стал особо заморачиваться с предчувствиями и предположениями. Серая лента шоссе мягко ложилась под колеса, на сиденье напротив безмятежно похрапывал Вахрамеев, на переднем, рядом с водителем, "клевал носом" капитан. Карасев лениво разглядывал в плачущее дождевыми каплями окно, проплывающие в сумерках уже по-зимнему голые деревья и серые, словно нахохлившееся под промозглым осенним дождем деревеньки.

--">