Хьюго Гонсалес - Оргазм Ивана Ильича

грубо теребить, другой рукой крепко сжимая яйца клиента. Господин полковник дернулся и замычал от боли, но лизать не прекратил.

« Ты представляешь, сколько во мне хуёв побывало, лишенец, а?» - начала мадам светский разговор.

«Сколько? Больше ста?» - прозвучало как из-под воды.

Эсмеральда громко засмеялась: «Ста? Ошибся раз в сто, да ты до стольки и считать не умеешь, лижи гад, не отвлекайся».

Вдруг на кровати зазвонил мобильник, и Иван Ильич стал вслепую шарить по простыне, надеясь его нащупать. Но мадам была настороже, она быстро выхватила из сумки плетку, от души размахнулась и ударила его по члену оплетенной в кожу рукояткой.

«Я те отвечу, бля, телефонист хуев – не дергайся».

Экзекуция продолжалась. Жестоко подрочив придушенному полковнику, Эсмеральда отпускала член, брала плётку и хлестала его по самым чувствительным местам. После нескольких циклов прецизионной обработки, член Ивана Ильича, ставший фиолетовым от побоев, ожидаемо изверг целый фонтан мутной белесой жидкости, мадам еле успела увернуться, но розовая ночнушка оказалась полностью изгвазданной.

«Придется стирать, ну да ладно, брошу в машинку – нужный аксессуар».

Эсмеральда слезла с тяжело дышащего полковника: «Вы довольны, Иван Ильич?»

«Да… Слушай, спасибо тебе, как будто сбросил лет двадцать, когда сможешь в следующий раз?»

«Надо посмотреть расписание, на следующей неделе наверняка сумею выкроить время. Готовьтесь пока».

На следующей неделе мадам было в меланхоличном настроении, отчасти обусловленным дождливой погодой, листопадом и вообще, отчетливым запахом осени, который явственно пробивался даже сквозь московскую бензиновую вонь.

Однако предаваться меланхолии было некогда, работа есть работа. Эсмеральда аккуратно положила в сумку отстиранные от спермы чулки и пеньюар, кинула сверху плетку, а потом, подумав, добавила к этому набору для настоящих леди еще и страпон.

Придя в гостиницу, наша героиня привычно переодела господина полковника в розовую ночнушку, натянула на него чулки и абсолютно голой улеглась на кровать.

«Вставай на четвереньки» - приказала мадам. Полковник рухнул на четыре точки.

«Вылизывай мне ноги».

Иван Ильич подполз поближе и стал облизывать ей пальцы на ногах. Эсмеральда достала свой PocketBook, включила его и начала читать. Сегодня она решила добить «Стон горы» Ясунари Кавабаты, возможно, грустное настроение нашей героини было вызвано именно этим романом. Полковник продолжал лизать, но Эсмеральда уже унеслась мыслями в далекую Японию.

Вдруг зазвонил мобильник. Полковник стартанул к столу на четвереньках и схватил телефон.

«Опять ты, Сазонов! Знаешь, как ты меня уже заебал? Я отдыхаю блядь, ты понимаешь? У меня может быть свободное от работы время или как? Ага, ясно, значит я должен круглосуточно исправлять ваши косяки, я так понимаю. Что тебе было сказано, блядь? Отдельно! Отдельно на хуй! Одна сводка по легковому автотранспорту, другая по грузовому, что здесь блядь, непонятного? Ты знаешь о том, что ты дебил? Ты не можешь блядь, работать в ГИБДД, потому что у тебя нет мозгов, это ясно? Иди лучше в торговый центр сантехникой торговать. Будешь ходить в костюме и с бейджиком – «Александр Сазонов, младший менеджер по продаже унитазов». Я завтра к вам приеду и пиздец всем устрою за такую работу, отвечаю. Выебу всех, включая уборщицу».

Эсмеральда вынырнула из японской глубинки: цветение сакуры растворилось как дым, куда-то исчез мудрый Синго Огата, зато появился Иван Ильич, стоящий на четвереньках и пиздящий по телефону. Мадам схватила плетку, одним движением подскочила поближе и со всей дури вытянула его по спине.

«Ты куда съебался раб? Тебе что было сказано делать?»

«Все, не могу больше говорить, Сазонов. Идите вы все на хуй. Сами накосячили – сами разбирайтесь».

За такой серьёзный проступок, Эсмеральда долго и жестоко пиздила господина полковника плёткой по спине и пухлому заду. После этого, откинув легкую ткань, она обильно смазала жопу Ивана Ильича анальной смазкой и воткнула в него страпон. Ебля была столь же жестокой, как и избиение. Господина полковника ебли на полу, на кровати и даже на столе, не забывая при этом выкручивать ему член и сжимать яйца. Иван Ильич мычал от боли,

--">