Алекс Кимен - РОЖДЕНИЕ БОГОВ: Невозможное....

свод?

— Да… И это не случайно… Смотри! Как думаешь, что это такое?

Теодор пожал плечами и принялся перелистывать страницу за страницей. Очень необычно… Он пригляделся. Столько мелких значков и букв… Среди них встречались даже как будто знакомые. Но больше всего удивляли невообразимая яркость цветов и тонкая ровность линий. Как можно нарисовать подобное? Поразительно… Но догадаться, что это, Теодор не мог.

Алексиус взял у него атлас, торопливо пролистал и протянул обратно:

— Посмотри вот это!

Теодор недоуменно покачал головой. То же самое. Какая-то мешанина синего, желтого и зеленого. Тут его взгляд зацепился за смутно знакомое очертание. Он нахмурился и пригляделся. Неожиданно его осенило невообразимой догадкой. Он перелистнул страницу. Поразительно! Это же… Пелопоннес! Все моментально встало на свои места. Синее море, зеленые леса и желтые горы. Тончайшие очертания сотен островов, заливов и рек!

— Всемогущие боги! — выдохнул Теодор. — Так это картис?!

— Да. Карта, но не только Эллады. Это карта всего мира! Здесь есть всё… Вот, посмотри!

Алексиус открыл первую страницу.

— Видишь? Это все наш мир!

Теодор зачарованно уставился в карту.

— Но… подожди… Ты же когда-то рассказывал, что наш мир словно гигантский шар. А тут…

— Да… Это искаженное изображение. Ближе к полюсам… в смысле… эээ… вершинам, оно растянуто для удобства… Объясню потом…

Теодор опять впился глазами в карту мира.

— Я не понимаю, а где Пелопоннес? Почему его не видно?

— Видно, приглядись получше… Вот!

— Такой крошечный? Не может быть! Неужели наш мир такой огромный?

— Да. Он большой. Я же говорил тебе, что окружность мира более двухсот тысяч стадий, а площадь — в тысячи раз больше Пелопоннеса! Но и это не все… — Алексиус взял атлас, опять нашел изображение Пелопоннеса и показал странный значок.

— Видишь этот кружок? Так обозначают залежи серебра, — он перелистнул несколько страниц. — Вот здесь медь, здесь свинец… А тут — золото.

Друзья листали атлас, встречая радостными возгласами отметки, указывающие на залежи олова, серебра и драгоценных камней. Наконец Алексиус бережно отложил атлас и снова указал на прозрачный сверток.

— Впрочем, вовсе не обязательно искать сокровища в дальних странах. Несметные сокровища лежат прямо здесь… Видишь ту коробку?

— Да… И что там?

— Там еда… для сотен тысяч и миллионов голодных ртов!

Теодор недоверчиво покосился на Алексиуса, и тот пояснил:

— В коробке семена растений… удивительных растений. Некоторые из них способны дать обильный урожай, чтоб накормить голодных, другие будут чрезвычайно полезны в хозяйстве. Эти семена дороже любого золота…

Они еще долго сидели возле костра. Теодор завороженно слушал рассказы Алексиуса о том, каким может стать мир.

Его охватило нетерпение:

— Так что? Завтра выдвигаемся в Македонию?

— Нет. В этих лесах спрятан еще один такой же сверток. Его тоже обязательно нужно найти…

Глава 2

1

Утром, пока готовили завтрак и сворачивали лагерь, Алексиус с величайшей осторожностью распечатал сверток и достал какую-то плоскую табличку, напоминающую обычную дельту. Связал ее длинной нитью с большими блестящими пластинами и оставил лежать в лучах весеннего солнца.

Теодор искоса следил за ним, терпеливо размачивая засохшую ржаную лепешку в густом оливковом масле. Алексиус присел рядом и с видимым предвкушением открыл неказистый глиняный горшочек, купленный им вчера у какой-то старушки. Довольно причмокивая, он положил в плошку вязкое белое месиво, присыпал его сушеным изюмом и зачерпнул деревянной лопаткой. Теодор с интересом наблюдал за ним.

Алексиус перехватил его любопытный взгляд:

— Эх, тысячу лет уже такого не ел!

— А что это?

— Ээ… Эллинского названия я не знаю. У нас это называлось «творог». Никогда не видел его в Афинах. Хочешь попробовать?

Теодор кивнул и аккуратно подцепил пальцами большой белый комок с прилипшей черной изюминкой. Положив угощение на язык, сделал несколько жевательных движений, и его лицо исказила гримаса отвращения.

— Фу! Ну и гадость! Что это?

— Творог. Его делают из кислого коровьего молока. Очень полезно и питательно.

— Звучит отвратительно… Да и вкус под стать!

Алексиус сочувственно развел руками:

— Надо распробовать. Моя бабушка очень вкусный творог делала… — он осекся и помрачнел.

Теодор понимающе кивнул и решил не бередить раны --">