Александра Астос - Я знаю, мы найдем родителей!

укрепляло нашу дружбу.

Питер знал обо всех моих странностях и принимал меня таким, какой я есть. И он был единственным человеком на Земле, который слышал, как я пою (Пискун не считается, потому что он не человек), а это тоже о многом для меня говорит.

Музыка — это еще одна моя странность. Я слышу ее повсюду. Жаль только, что не могу ее выразить полностью, ведь не умею играть, да и петь толком. Я знаю лишь одну песню, которую услышал в детстве. Никто больше в этом месте ее не помнил, только я. И то, не полностью, потому что некоторые слова стерлись из памяти. «Может, мама мне ее пела, когда я был совсем мал?» — спрашивал я себя, не получая ответа.

Я часто думал о другой жизни — той, в которой родители были бы со мной с рождения. Я чувствовал, что они меня любят, и, может быть, хотят забрать отсюда.

Хотя, наверное, это казалось несбыточной мечтой. Меня, кстати, часто тянет помечтать о том, чего никогда не случится. Как, например, тогда, когда я понадеялся, что нам ничего не будет за опоздание. Нас сильно отлупили, но единственное, о чем я волновался — это Питер, ведь он не совершал этот проступок, а побили обоих. Менинкс тогда явно был чем-то обеспокоен. «Может его наконец-таки хотят уволить?» — не мог не подумать я. Да, фантазия у меня всегда была очень хорошая.

Весь тот вечер я пытался извиниться перед моим другом, говорил как мне стыдно, но он лишь улыбался порванной губой и успокаивал тем, что лучше так, чем если бы весь этот гнев достался мне одному.

А меня душила совесть, что я его подставил. И уже не в первый раз.

Глава 2. Надежда в яркой рубашке

— Следующий! — раздался хриплый голос миссис Мэдлок, старой седой женщины со скорченным безразличным ко всему лицом и скрытыми под толстым слоем очков глазами. Одета она была, как и всегда, в неизменное платье, с выцветшими желтыми цветами. Старуха, сколько я ее помню, выполняла роль экономки в приюте, но тогда, судя по всему, была еще и секретаршей.

Она вышла, и следом за ней проследовал Питер, странно смотрящий на меня своими ярко-зелеными глазами. В его взгляде читалось сильное удивление и неподдельный интерес, что происходило крайне редко, ведь обычно он пытался не показывать своих эмоций.

— Чего он хочет? Что ты сказал? — спросил я, вскакивая со скамьи, на которой сидел, и подходя к нему.

— Да все как обычно, просто новый парень, — произнес он громче, чем ему было свойственно, при этом долго и слишком пристально посмотрев мне в глаза.

Что же, это еще больше подогрело мой интерес к тому необычному мужчине из службы защиты детей, который из всего приюта настоял только на встрече с нами, при этом не вызвав лишних вопросов со стороны. Предвкушая необычный разговор, я зашел в кабинет к Менинксу, где на время расположился этот джентельмен, прибывший к нам из Англии.

В комнате находился мужчина лет тридцати, блондин, сидящий за столом. Одет он был в обычной серый костюм, какой носят почти все офисные работники, однако выделялся яркой желтой рубашкой, которую не каждый осмелится надеть из-за подобного цвета.

Когда я зашел, он с удивлением уставился на меня. Это не было неожиданностью, ведь нечасто можно встретить кого-то с такими карими, со стороны казавшимися даже черными глазами, которыми я отличался. Многим, кто видел меня в первый раз, это казалось чересчур необычным. Но для меня таковым не являлось.

— Хм, прости. Ты просто кое-кого напомнил мне, — произнес мужчина через несколько секунд, глядя мне в глаза. Мне даже на мгновение показалось, что он нервно сглотнул. — Ты можешь сесть.

— Вы кого-нибудь уже встречали с такими глазами? Я пока никого, — ответил я, садясь на предложенный стул, но все так же пристально его разглядывая и пытаясь понять, что такого необычного нашел в нем Питер.

— Я скажу тебе больше: я у него учился, и поверь мне, он был тем еще засранцем, — поведал мне мужчина, улыбнувшись доброй открытой улыбкой, которую никто здесь, наверное, и не видел.

— Был?

— Да, он… впрочем, неважно. Об этом позже, — ответил он, задумавшись о чем-то своем.

— А почему? Почему не сейчас? — я все-таки задал этот вопрос, пытаясь понять, почему же ответ так важен для меня.

— Это не важно. Мы здесь совсем по другому поводу, — он вмиг стал серьезным и выпрямил спину, пытаясь казаться строже и настороженней, как будто я задал неверный вопрос. — Итак, давай начнем сначала. Меня зовут Невилл Долгопупс. Называй меня --">