Михаил Бурляш - Преступление советского Орфея (СИ)

понимавший по-немецки, уткнулся в газету и начал читать.

«Спасёт ли советский Орфей свою Эвридику?»

«Вот уже вторую неделю мировая общественность обсуждает вопиющий инцидент, потрясший до основания всю страну советов и пошатнувший активно насаждаемую сверху идеологию «прозрачной и честной морали». Напомним читателям краткую хронологию событий.

Две недели назад спецслужбами был зафиксирован факт передачи крупной взятки. Давал взятку известный русский поэт и воротила шоу-бизнеса 40-летний Антон Метлицкий, в прошлом году получивший баснословную сумму в качестве Нобелевской «премии мира», за организацию мирового концертно-гуманитарного турне «Лица «Советов». Половину полученной премии он принёс в виде взятки советскому «биг боссу» и партократу 67-летнему Льву Гинштейну, «космическому администратору», как называют его в узких околонаучных кругах.

Что ж, сумма взятки была поистине космическая, так что не удивительно что совесть уважаемого учёного и умнейшего функционера дрогнула. Ситуация сама по себе не новая в нашем мире, даже учитывая неоднократные официальные заявления советского правительства на протяжении последнего десятилетия о бесповоротной победе над взяточничеством. Даже искоренив взяточничество как массовое социальное явление в обществе, невозможно переделать психологию каждого человека, тем более всего за одно поколение. Удивительно другое.

На следующий день после заключения под стражу Метлицкий обратился к президенту СССР с открытым письмом, в котором изложил свои резоны и попросил первого человека в стране снизойти к его «слабостям и страстям простого человека». Каким образом тексту послания удалось преодолеть тюремные стены, неизвестно. Вполне возможно, что у популярного среди советской молодёжи Метлицкого есть поклонники и за колючей проволокой.

Это обращение опубликовали все ведущие СМИ мира, включая наше издание. В нём Метлицкий просил милости и снисхождения… Но не для себя, а для своей любимой жены. Он сообщал, что его любимая жена Анастасия умирает. Страшный диагноз «рак мозга» не в состоянии отменить даже лучшие нейрохирурги мира, дни девушки сочтены. Всё что может ей предложить современная медицина — так это продлить её полную боли и страданий жизнь на несколько месяцев за счет поддерживающей терапии.

Метлицкий, явно не стеснённый в средствах русский самородок, провез свою жену по лучшим клиникам мира. Всё было безрезультатно. Любящей паре оставалось только ждать угасания одной из жизней…

Однако события, происходящие в мире космоса и взбудоражившие весь мир, дали им новую надежду. Вдохновленный удивительными свойствами Марсианской атмосферы, Метлицкий бросился в «Главкосмос», буквально упав на колени перед тем, кто мог спасти его любимую. Это был уже известный нам господин Гинштейн, в свою очередь прелюбопытнейшая личность. Он с участием выслушал любимца публики и баловня судьбы, однако был вынужден отказать ему, ибо согласно государственной политике, состав каждой рабочей группы, отправляемой на Марс, согласовывается специальной правительственной комиссией, и включает только узких специалистов. «Запихнуть» в отряд космонавтов кого-то из близких в целях «оздоровления» или «омоложения» нет ни единой возможности.

Пока неизвестно, каким образом Метлицкому удалось убедить важного чиновника пойти ему навстречу — видимо всё-таки язык денег до сих пор наилучший аргумент для советских чиновников, не смотря на все революционные достижения в сфере «прозрачности власти». Также покрыто мраком, каким образом господин Гинштейн собирался выполнить то, за что взял деньги — ибо Анастасия Метлицкая до болезни работала переводчиком художественной литературы, что исключает даже малейшую её нужность в марсианской экспедиции.

И тем не менее, в своём открытом письме Метлицкий просит проявить снисхождение к его умирающей супруге и отправить её на Марс, где её организм сможет «отмотать назад» съедающий её недуг.

Дискуссии по поводу этой непростой ситуации вот уже вторую неделю не угасают во всем мире. Не исключение и СССР — советские люди разделились на два активных лагеря: «за Настю» и «против». Аргументация в этих спорах, которые мгновенно переместились с газетных страниц на улицы и на --">