Виктор Владимирович Шипунов - О том чего уж больше нет

другой снизу, распускали его. Внизу было работать легче, но зато опилки вечно порошили глаза. Мало кто был настолько богат, что покупал готовые, пиленные на лесопилке, доски. 

Потом закапывали дубовые столбы, и снова вся улица приходила на помощь: дом площадью в сто, а то и в сто пятьдесят квадратных метров, строили миром за два дня. Оставалось только крышу устелить соломой. 

Было и такое дело: взрослый сын побил старого отца. Напился и полез в драку на ровном месте. Атаман вызвал этого сорокалетнего мужика, и прямо перед казачьей управой дюжие атамановы помощники заголили ему задницу, и всыпали двадцать горячих плетей при всем народе. Десять плетей за то, что отца не уважает, а десять за то, что пить не умеет, меры своей не знает. Виновному в наказание, а прочим в назидание. 

Был и противоположный случай, когда отец не хотел отделять взрослого женатого сына. Обиженный тридцатилетний сын, работавший к тому времени в хозяйстве лет восемнадцать, пошел к атаману с жалобой. И снова атаман все решил: вызвал отца этого парня и сказал, что так поступать не по понятиям. Мол, отдели сегодня же, не то я завтра приду и сам отделю, и тебе мой дележ не понравится. И после добавил: - И не дай бог он опять жаловаться придет, тогда тебя придется выпороть прилюдно. 

Отделяли взрослых сыновей так: отец выбирал с кем из них он останется жить, кто его досматривать будет. Оставшийся с родителями получал примерно вдвое больше чем его отделенные братья. А минимально принято было давать лошадь, а чаще пару, корову или две, по достатку, строить дом, да денег на обзаведение, опять же по достатку. У кого были овцы и куры, так давали одну-две пары овец, да десяток кур: на развод. 

Вот в такой среде родился и рос мой дед. 

Отец его Денис, не ладил со своим отцом. Отец его, почему-то невзлюбил, и почти выгнал, а выделил ему только слепую кобылу, чтобы люди не говорили, что он ничего не дал сыну. 

Неизвестно, что за история там скрывалась, известно точно, что Денис к атаману жаловаться не ходил, а ходил просить место под усадьбу, что было супротив обычая, так как такие дела должен был вести его отец. Атаман, было, предложил Денису свою помощь, но прадед мой настойчиво отказался. Так и остался он в новом доме с женой и малолетним сыном, и слепой кобылой. При всем при этом у Дениса сохранились хорошие, отношения с его братьями. 

Лапко

Как стал старший сын Дениса в работниках жить, так стали в доме деньги появляться. Денис долго ждал, как и всякий земледелец, когда сыновья подрастут, потому, сколько ни работай, в одиночку не разбогатеешь. Все шло на нужды семьи, а на черный день запасу не было. Ну, благодаря богу и отцову воспитанию, старший сын был хлопец хоть куда: работящий, не пьющий, со старшими вежливым. И стал Денис понемногу поднимать хозяйство: за шестьдесят рублей купил корову на базаре в Ставрополе. Выбирали вдвоем со старым другом и ближним соседом Мишкой Шевченко. Покупка оказалась удачной, корова давала много молока…

После поправил все плетни вокруг усадьбы, поставил новые ворота, перекрыл крыши свежей соломой на доме, амбаре, хлеве, совмещенном с конюшней. Благо мастер был свой – двоюродный дядька, который уж если крыл крышу, то снопики увязывал так, что по пятнадцать лет стояли, воду внутрь себя не пущали, а потому мало гнили и не текли. Обошлось все домашним обедом, да бутылкой беленькой казенки^[2]. 

Да, кстати, о плетнях: любил Денис основательность, вкопал столбы потолще, а лаги взял толщиной с мужскую руку и заплел их меж столбов. Мужики дивились: мол, как ты с такими совладал…

А к тому времени, завел Денис в хозяйстве и кур, и овец. А вместе с овцами появился и овечий пастух: пес по кличке Лапко. Был Лапко очень хозяйственный пес, и все взял под свою охрану. Но кормили его скудно, а псина выросла ростом с телка и еды ему не хватало. Вероятно, он был помесью кавказкой породы с большой венгерской пастушьей, которую когда-то завез в эти края отец нынешнего помещика. Но станичники породами не интересовались. Главное, что пес был умница, пас овец и, как выяснилось впоследствии, волков брал один на один. 

Перезимовал Лапко свою первую зиму, и поумнел. Обучился всяким премудростям овечьего пастуха. Очень любил он прятаться среди овец и тереться о них, пока сам не начинал пахнуть как овца. По совету дяди Степана, родного брата Дениса, охотника, горло его защищал толстый и широкий --">