(Takaashi) - Их строптивые метки (СИ)

может и хотел бы выдохнуть облегченно, но вся его магия, все его нутро тянулись в совершенно неправильном для мозга направлении.

Следующие года были наполнены таким количеством событий, что даже подростковая гибкая психика едва ли справлялась, поэтому мысли о собственном истинном Гарри отложил в самый дальний и темный ящик. Одно событие было для Поттера особенно травмирующим, когда он следовал за Драко по коридорам школы, чувству тревогу и страх, злость и то неповторимое сочетание эмоций, которое может испытать только преданный кем-то близким человек — неописуемый, горький коктейль. Он знал, что не должен испытывать этого, они с Драко были друг другу чужими, пускай судьба и пометила их, определив друг другу.

Едва с его палочки сорвалось проклятье, он пожалел о своем решении — плачущий, несчастный Драко явно не заслуживал того, чтобы спустя несколько секунд лежать на полу в растекающейся алой луже собственной крови, она казалась настолько густой и красной, что Гарри было по-настоящему страшно за своего истинного. Кровь не смывали даже потоки воды, что были под корчащимся от боли Драко.

Он слышал вой и сам не понимал, что эти звуки исходят из его пересохшей от страха глотки. Его магия беленилась, хлестала его изнутри, наказывая за такой поступок, рвалась к Драко, будто стараясь приласкаться к нему. Но все это закончилось быстро, пускай Гарри казалось, что он просидел на коленях рядом с раненным Драко вечность. Снейп успел вовремя, унося Малфоя и смиряя непутевого подростка уничтожительным взглядом. Взглядом, который заставил Гарри засомневаться, что знает только Гермиона.

Наверное, еще одно событие стоило бы включить в историю их несостоявшейся пары, однако Гарри всегда сомневался, что имеет к выбору Драко какое-то отношение, так как в те минуты, когда решение было принято, он считался погибшим, что казалось правдой, судя по ощущениям. Драко не двинулся с места, оставаясь в рядах однокурсников и учителей, даже когда родители покинули поле назревающей битвы. А его отчаянный вопль, полный не то радости, не то облегчения — единственный раз, когда наследник знатного рода назвал Гарри по имени, до сих пор снился Поттеру.

Сны эти не всегда были страшными, иногда вопль менял тональность, настроение и становился гораздо более желанным, чем Гарри хотел бы признавать.

Поттер не слишком любил вспоминать о периоде после войны, тогда ему хотелось бежать, и он бежал, казалось, что он остался совсем один в этом мире, хотя это было не так. Он вел себя эгоистично, пускай и впервые в жизни, но он оставил своих друзей, которые явно нуждались в помощи, и отправился в полном одиночестве в абсолютную неизвестность. Теперь он думал, что, возможно таким образом пытался доказать себе, что он действительно один. Гермиона нашла его спустя полгода и была совершенно не рада тому, что увидела — Гарри начинал свое утро с едко пахнущей сигареты, полной явно не табаком, а к вечеру дрожь в его руках не унималась без небольшого количества белого порошка. Поттер похудел и вообще был не похож на себя, он впервые сопротивлялся помощи со стороны Гермионы, однако недостаточно сильно, чтобы ей не хватило сил забрать его домой.

Поттеру было стыдно и, после лечения и реабилитации он еще долго извинялся перед друзьями, пытаясь загладить вину ежедневными встречами и всевозможной помощью им и их семьям. Единственное, что омрачало его радость от возвращения в норму — к нему вернулась ясность ума и он снова мог видеть свою метку, снова мог думать о том, что пара, выбранная ему судьбой, отвергла даже мысль о том, что они могли бы быть вместе.

Гермиона с Роном знали, что они не предназначены друг другу, поэтому, пускай не без легкой грусти, они расстались, едва Рон встретил свою судьбу. Грейнджер скрывала свою метку на запястье от всех, чего Гарри не понимал — чаще всего метки были внятными и очевидными только для самих истинных и, возможно, для самых близких им людям. Он видел карманные часы на обратной стороне ее руки, но так и не понял к кому они привязывали лучшую подругу, а она говорила, что это абсолютно неважно, потому что предназначенный для нее человек — это глупая и почти невозможная ошибка судьбы. Несмотря на такое отношение к собственной метке, Гермиона отказывалась признавать, что над Гарри судьба тоже знатно подшутила. В один из самых горячих

--">