Дмитрий Владимирович Лазарев - Антихейтер

нет, я вроде… А что?

— Дурака не валяй! — взрывается Рита. — Антихейтер — это ты?!

— Догадалась, да? — Теперь уже по его лицу пробегает печальная улыбка. — Это был вопрос времени. От тебя не спрячешься.

Сердце Риты срывается в пропасть: она до последнего надеялась, что на ее слова Стас округлит глаза и покрутит пальцем у виска. Ее брат — убийца. Серийный. Это просто не укладывается в голове. У Риты подкашиваются ноги, и она падает на стул рядом с ним:

— Да как ты… Твою ж… Зачем?!

— За хлебом, — хмуро отзывается он. — Я ведь не скрывал от тебя своего отношения к этому делу. Такие мрази, как эти, из «Клуба», не заслуживают права жить.

— Идейный, значит?! Судия высший?! — мгновенно свирепеет Рита. — Ты обо мне подумал, кретин чертов?!

От пощечины его голова дергается в сторону, но выражение лица нисколько не меняется — та же застывшая улыбка и взгляд, от которого у Риты внутри все переворачивается.

— Я не верю! Не верю, что так просто! Ты бы не стал… только из-за каких-то дурацких понятий о справедливости. Ты ж другой, Стас, я знаю тебя! Тут что-то личное, верно? Ну, скажи, черт возьми!

Пауза длится секунд десять, прежде чем он с видимым усилием разлепляет губы:

— Ты Светку помнишь? Белку-летягу?

— Твою рыжую? С которой ты встречался до… Раньше, в общем… Конечно, помню. Но давно ее не вижу. Она переехала, что ли?

— Угу. На тот свет. Если глянешь статистику самоубийств, найдешь там ее имя. Бросилась с крыши год назад.

— Господи, Стас! Ты думаешь, что это они?

— Я не думаю, а знаю. Эти уроды в своем клубе доску достижений сделали, а на ней есть Светкино имя… И я вычислил их. Всех.

— Но почему ты со мной не поговорил?! Я бы…

— Что «ты бы»?

Повисает молчание, тяжелое, как дождевая туча. Рите хочется кричать, возражать, бить себя кулаком в грудь, но возразить нечего. Не по зубам ей «Клуб», как Кудрявцев сетевому отделу полиции, и Стас это понимает. Тишина давит на Риту, душит ее, и она не выдерживает:

— Этот… Гурвич. Зачем ты навел меня на него? Ты же знал, что мы будем его пасти! Знал, чем все это закончится!

— Знал.

— Тогда зачем?!

— Я устал, Рита. Чертовски устал. Гурвич был последним. Теперь «Клуба» нет. И надо это всё как-то заканчивать. Если попутно моя сестра раскроет крупное дело… тем лучше.

— Да что ты несешь, Шкип?! — Рита вскакивает со стула и начинает бегать по комнате. — На жизни своей крест поставить собрался?! В двадцать пять?! Совсем крыша съехала?!

— Успокойся, — тихо просит Стас. — Вот, взгляни лучше.

Он нажимает что-то на паде и поворачивает его к сестре экраном. Рита читает — и свет меркнет в ее глазах. Она закрывает лицо руками:

— Когда это пришло?

— Позавчера. Результаты анализов обработали — сразу мне написали. Метастазы пошли. Мне полгода осталось максимум. И довольно поганые полгода. Так что и впрямь пора заканчивать.

— Нет. Нет-нет-нет-нет! — Рита мотает головой как заведенная. — Это не конец! Мы что-нибудь придумаем. Мы…

— Хватит! — вдруг почти кричит Стас.

На губах его кривая улыбка. В глазах пляшет какая-то сумасшедшинка.

— Я должен был догадаться. На тебе «жучок», — это уже почти шепотом.

— Что?! — возмущенно вскидывается Рита. — Да я бы никогда…

— Тихо! Верю. Значит, не только ты умная. Кто-то из ваших тоже сложил два и два. Скоро будем принимать гостей… Но не так. Дай мне пистолет!

— Нет! — Рита отступает на шаг. — Я не…

Вместо ответа Стас резко нажимает рычаги, и коляска делает рывок вперед, врезаясь Рите в ноги. Она падает на брата. Несколько секунд борьбы — и его руки, сильные, как и у всякого «колясочника», резко отталкивают ее. Сидя на полу, Бахарева как завороженная смотрит на пистолет в руке Стаса. И шепчет:

— Нет, Шкип, не надо! Пожалуйста!

Стук в дверь. Голос Дашко:

— Откройте, полиция!

Стас улыбается и упирает дуло в подбородок:

— Прости, Рита. Так правда будет лучше для всех.

Грохот выбитой двери, отчаянный крик Риты и выстрел сливаются воедино. А скучноватые серо-зеленые обои украшаются багряным росчерком.

* * *

Настройки пада… Подключить проводок к заушнику-преобразователю… Уровень виртуальности «два плюс». Глубокий коннект. В преобразователе сигнал с пада трансформируется, генерирует сетевую реальность и транслирует ее в мозг. Все, он в сети.

Лоцман старается не злоупотреблять полной виртуальностью — знает, чем чревато. Но --">