Александра Леонидовна Баркова - Некоронованный

разведчик! Ну, ладно, ладно, не обычный, но ведь простой, даже десятком не командует. Что он делает здесь?

Только одно. То же, что они все. То же, что и сам Голвег. То же, что и наследник, – ишь, со влажной головой сидит, небось, гнал коня всю ночь, боялся опоздать, а как узнал, что есть время, то решил помыться… это правильно, помыться удастся не скоро, а осень будет жаркой… н-да, а зима – еще жарче будет.

Они все здесь делают одно и то же.

Слушают.

Запоминают.

Каждый из них будет знать всё.

Про все крепости, запасы, схроны, укрытия – всё.

Кто бы из них ни погиб – его заменит любой.

Кто бы ни…

Последний Князь боится собственного имени?

Это был плохой военный совет.

Очень.

Обычно Арведуи садился есть в общей зале, но сегодня приказал принести ужин к себе. Всё-таки сын приехал. Это понимали и не удивлялись отсутствию князя.

– Добрая, добрая встреча, – Фириэль наконец смогла расцеловать первенца.

Она знала, что он здесь еще с утра, ей передали его просьбу о чистой одежде, но он правильно не стал видеться на бегу, когда все мысли о совете, дождался вечера. Тихого, спокойного, домашнего вечера.

Как там младшие сыновья, на севере? Арведуи послал их в одну из самых дальних крепостей, там они хоть и на войне, но так далеко от боев, как только это возможно. Ондомиру нет и тридцати, Алдамиру – только двадцать пять. Им учиться, а не командовать крепостью. Но война не спрашивает, выросли ли княжеские сыновья.

Надо улыбаться.

Аранарт дома, у них есть целый вечер вместе, и она должна встречать его так, как и заповедано женщине встречать воина, – светлой радостью.

Слуги накрывали небольшой стол.

Вошел Арведуи. Фириэль улыбнулась и ему – только глазами – безмолвно прося: ни слова о делах. Но князь и не стал бы говорить о делах. О них всё сказано днем.

Слуги вышли, Арведуи разлил вино по кубкам.

– За удачу, мой мальчик, – сказала Фириэль.

– За удачу, – улыбнулся Арведуи.

Сын улыбнулся в ответ, поднимая кубок.

Сюда, в теплую тишину родительских покоев, не дохлестывал прибой войны.

Фириэль ела маленькими кусочками – больше резать, чем жевать, – и что-то говорила и говорила. Тишины за столом быть не должно, особенно сейчас. Нечего мужчинам думать о том, что было на совете. Не сегодня вечером. А сами говорить они будут позже, они голодны как волки… не покажут, конечно, но… но им надо дать наесться. Поэтому пока будет говорить она.

Тепло, сытная еда и вино сделали, наконец, свое дело: отец и сын расслабились.

– Ну, рассказывай, наконец, – сказала мать.

– О чем? – не понял Аранарт.

– Да о чем хочешь! – она светилась интересом. – У тебя наверняка было немало случаев, которые стоят рассказа.

Арведуи кивнул, снова разлил вино и, взяв яблоко покрупнее, принялся нарезать его на дольки.

Сын начал говорить сдержанно, но постепенно увлекся:

– …а они тогда уже спустились вниз, в лес, и окружить их там – ну, можно, но есть же риск, что кто-то уйдет, спрячется. Заставить бы их вернуться в ущелье, под наши стрелы! И тут… – он сделал глоток, – решили так. Несколько наших, кто лучше всех волком воет, и я – спускаемся, обходим их, наши подальше, а я – к их лагерю.

– Волком воет? – уточнил князь, высыпая дольки на середину стола.

Фириэль взяла одну, но есть не стала, глядя на сына.

– Ну да, – глаза Аранарта блестели, и не вино было тому причиной.

– И? – заранее улыбаясь, спросил отец.

– И ночью началось. Я знал, знал, что это наши, я сам… в общем, сам знал все подробности плана, но мне и то стало страшно, когда я слышу, что сначала вдалеке, а потом всё ближе стая… большая стая!

– А они? Рудаурцы? – приподняла бровь Фириэль.

– А они сначала костер разложили так, чтобы мне совсем хорошо было их видеть…

– Заботливые, – кивнул Арведуи.

– …а потом, когда первый от страха полез на дерево, то следом быстро все, один за другим.

Аранарт взял пару долек яблока, с хрустом умял.

– И дальше?

– А что – дальше? – смеясь, пожал плечами наследник. – Так и сидели до рассвета на деревьях. Напасть стая не напала почему-то. Странное дело. Как волчий

--">