Владимир Болучевский , Алексей Иванович Ракитин , Никлас Натт-о-Даг - Антология исторического детектива-35. Компиляция. Книги 1-10

– Этого? Конечно… Он вор, бандит и убийца, арестуйте его немедленно!

Потом он попытался еще что-то сказать, но у него уже ничего не получилось, он ткнулся носом в диванную подушку и опять заснул сном смертельно пьяного человека. Офицера, по всей видимости, учили, что любое преступление необходимо раскрывать по горячим следам, посему на руках ничуть не готового к такому повороту дел Александра Васильевича Адашева-Гурского защелкнулись наручники.

Доктор остался хлопотать над телом Лазарского, а Гурского упаковали в автомобиль, где дверцы изнутри не открываются.

И вот теперь он сидел на нарах и рассуждал о том, что вдруг, не дай Бог, конечно, Лазарик скрипнет? Что тогда, пятерик или химия? И то, и другое он готов был принять с христианским смирением, ибо видел в этом промысел Божий, но все равно было как-то обидно. Живешь-живешь…

Глава 5

Петр Волков еще не до конца проснулся, когда сел за руль своего джипа и поехал в больницу, в которую, по сведениям справочной «скорой помощи», был доставлен с улицы Торжковской Михаил Лазарский с резаными ранами мягких тканей.

В приемном покое ему показали, где находятся операционные, и вот сейчас, шагая по длинному коридору, он увидел «потерпевшего», который выходил из какой– то двери в расстегнутой рубашке, натягивая на себя свитер и пытаясь поцеловать ручку молоденькой сестричке, несущей его пальто.

– Эй, гай! – окликнул его Волков. – Хай! Ю ол райт?

– Петюня!.. – Лазарский, позабыв про сестричку, обнял Волкова. – Вот кого люблю! А тебя уже нет, – он забрал у девчонки свое пальто. – Ты ханжа и зануда. Ну поехали ко мне, а? Ну почему нет? Ладно, прощай навеки, несчастная. Петь, а ты сюда на прививку? Она замечательно колет, прямо в вену попадает, как я в… ну, в это самое, с первого раза и совсем небольно. Я ей говорю, мол, поедем, убедишься, а она стесняется, дурочка… Петь, а где Гурский? Я ему звоню, звоню, мне тут из кабинета разрешили.

– В тюрьме.

– Вот те раз… Как это? – Михаил попытался надеть пальто и сморщился от боли. – Чего случилось?

– Да порезал тут одного.

– Иди ты… Ну, значит, тот не прав был, видимо. Давай терпиле денег дадим, чтоб заяву забрал, а? У меня еще остались.

– Да он не возьмет.

– Вот еще… Смотря сколько дать.

– Да он ни копейки не возьмет, я его знаю.

– Ерунда это. Когда случилось?

– Сегодня ночью. Гурского сразу и упаковали.

– Так. А этот… которого он… где? Живой?

– Да мало того, он еще и пьяный. Прямо здесь.

– Здесь? В больнице? А… ну да, поэтому ты и… – Лазарский, постепенно трезвея, взглянул Волкову в глаза. – Петь, ты что хочешь сказать?..

– Да ничего я не хочу, ребята, я спать хочу.

– Ага… Понял-понял-понял-понял… Я ж ни черта не помню. Девку зацепил одну, кабак там, то-се, потом ко мне поехали, я еще с собой взял, ну и закуски тоже. А потом, видимо, задремал, что ли, слышу – дверь хлопнула, я за ней во двор-то выскочил, но пока пальто надевал, она и упылила. А у меня дверь захлопнулась. Ну, первый этаж, не страшно. Высокий, правда, – помнишь? – но я на подоконник забрался, форточку открыл, а в одежде не пролезть. Стал раздеваться и пальто там, пиджак, рубашку заодно – все в форточку и закинул, а потом сам полез. Но между рамами и провалился. У меня же старый фонд, между рамами же… – Он развел руки. – Ну вот, я спиной-то стекло и выдавил. Это я еще вроде помню. Ввалился, порезался весь, стол свернул и все, что на нем было, переколотил. Больно… и кровища кругом. Я звоню Гурскому, мол, приезжай, если можешь. Потом допил еще полбутылки коньяку, а вот дальше… ни фига не помню. Очнулся только здесь, когда меня штопали. Ну, там ерунда, кое-где зашили, правда, а так – йодом намазали да пластырем залепили. А Сашка-то при чем?

– Он к тебе приехал, вызвал «скорую» и ментов. У тебя же там явное «после совместного распития, на почве личной неприязни».

– Вообще-то, похоже, наверное…

– Врачи к тебе сунулись, а ты их нелюбезно весьма. А ментам и вовсе брякнул:»Это он меня». И на Гурского указал.

– Ш-шит… Я ж пошутить хотел, видимо. Видимо, я… Петя, чего же мы стоим?

– «Пошутить», «видимо»… Ты там у себя на Брайтоне тоже так с ментами шутишь?

– Ну да, там пошутишь. Там они сначала стреляют, а потом уже спрашивают. А потом все равно стреляют, потому что по-русски до сих пор ни хрена не понимают. Петр, ну поехали уже, фака мазэ…

Они уселись в машину и выехали из --">