Мишель Макнамара - Я исчезну во тьме

свободы, ответственности и купальников, не ведая, что этот спор станет для них последним.

Меня все это зацепило с самого начала – как, по-видимому, и Мишель. Ее многолетняя охота за личностью «Убийцы из Золотого штата» далась ей нелегко: «Теперь у меня в горле навсегда застыл крик».

Мишель скончалась во сне в возрасте сорока шести лет, не успев закончить эту впечатляющую книгу. Вы найдете здесь также записи по делу, подготовленные ее коллегами, но личность «Убийцы из Золотого штата», его «автора», остается неизвестной. Эта личность меня нисколько не интересует. Я хочу, чтобы его поймали; мне все равно, кто он такой. Посмотреть в лицо этому человеку неинтересно; знать, как его зовут, – тем более. Мы знаем, что он натворил, и любые сведения помимо этих неизбежно будут ощущаться как заурядные, блеклые, какие-то шаблонные: «Моя мать была жестокой. Я ненавижу женщин. У меня никогда не было семьи…» и так далее. Я хочу больше знать о настоящих, адекватных людях, а не о грязных отбросах человеческого рода.

Я хочу больше знать о Мишель. Пока она подробно рассказывала о том, как искала этого человека-тень, я поймала себя на мысли, что старательно отмечаю все подробности, касающиеся самой писательницы, которой я искренне восхищаюсь. Кем она была, эта женщина, которой я доверилась настолько, чтобы погрузиться в этот кошмар? Какой она была? Что сделало ее такой? Откуда в ней эта тактичность? В один из летних дней я вдруг направила машину по занимающему двадцать минут маршруту от моего дома в Чикаго до Ок-Парка и переулка, где полиция нашла «ту самую девушку», а Мишель-писательница – свое призвание. Только оказавшись на месте, я осознала, зачем туда поехала. Просто я тоже вела свои поиски, следила за этой удивительной охотницей во тьме.

Гиллиан Флинн

Пролог

Тем летом я охотилась за серийным убийцей по ночам, вела поиски из детской моей дочери. Как правило, я имитировала ритуал отхода ко сну нормального человека. Чистила зубы. Переодевалась в пижаму. Но после того, как мои муж и дочь засыпали, я удалялась в свой импровизированный рабочий кабинет и включала ноутбук – люк шириной пятнадцать дюймов, ведущий к бесконечным возможностям. По ночам в нашем районе, расположенном к северо-западу от делового центра Лос-Анджелеса, стоит удивительная тишина. Порой единственными нарушавшими ее звуками были клики, с которыми я, используя функции просмотра улиц в гугл-картах, подбиралась как можно ближе к подъездным дорожкам незнакомых мне людей. Почти не шевелясь, всего лишь нажатием пары клавиш я преодолевала десятилетия. Школьные альбомы выпускников. Свидетельства о браке. Фото, сделанные полицейскими сразу после ареста. Я пролистала тысячи страниц полицейских архивов 70-х годов XX века. Корпела над отчетами о вскрытии. То, что заниматься всем этим приходилось в окружении полудюжины плюшевых зверюшек и комплекта миниатюрных розовых барабанов-бонго, меня ничуть не смущало. Я нашла свое место для проведения исследований, уединенное, как крысиный лабиринт. Каждой одержимости необходимо собственное пространство. В моем были разбросаны разноцветные листы бумаги, на которые я наспех выписывала цветными мелками номера законов Уголовного кодекса Калифорнии.

Около полуночи 3 июля 2012 года я открыла файл, в котором составляла список всех необычных предметов, украденных им за долгие годы. Чуть больше половины списка я уже выделила жирным шрифтом: это были глухие тупики. Следующим пунктом был поиск запонок, похищенных в Стоктоне в сентябре 1977 года. В то время «Убийца из Золотого штата», как я привыкла его называть, до убийств еще не дорос. Он был серийным насильником, известным как «Насильник с востока», нападал на женщин и девушек в их собственных спальнях – сначала на востоке округа Сакраменто, затем переключился на населенные пункты Калифорнийской долины и восточной части области залива Сан-Франциско. Молодой, от восемнадцати до тридцати лет, белый, атлетически сложенный и способный ускользать от погони, перелезая через высокие заборы. Его предпочтительной целью был одноэтажный дом, второй от угла улицы в тихом квартале, где жили представители среднего класса. И еще он всегда носил маску.

Его отличительные особенности – четкость действий и инстинкт самосохранения. Подбираясь к жертве, он часто проникал в дом заранее, когда там никого не было, разглядывал семейные фотографии, изучал планировку. Он выводил из строя --">