Владимир Анифатьевич Жердев - Мой, твой, наш Владимир Высоцкий. О поэте, пророке и человеке

Владимир Анифатьевич Жердев Мой, твой, наш Владимир Высоцкий. О поэте, пророке и человеке

Предисловие

Дорогой читатель! Книга, которую Вы держите сейчас в своих руках, является символическим изданием, так как полна различных мистических знаков.

Во всём, что касается творчества и искусства, я всегда полагался на вдохновение и слушал только голос собственного сердца. Должен Вам сказать, что это не первое моё издание о Владимире Высоцком. Три года назад мною уже была издана книга «Неиз-ВЕСТНЫЙ Высоцкий». Тогда многие говорили, что мне, как человеку публичному, не стоит касаться этой темы: мол, уж очень она щекотливая. Но я не мог поступить иначе, ибо Высоцкий – это боль и любовь, страдание и надежда целой эпохи.

Как только я решился на написание этой книги, тут же ко мне каким – то магическим образом из различных мест пошла информация. Люди, которые как-то узнали о моих творческих планах, стали мне звонить, присылать редкие издания книг, записи неизвестных мне до этого песен из своих фонотек, вплоть до рукописных и «самиздатовских» сборников. Причём информация шла из ближнего и дальнего зарубежья, из Украины, Европы, Америки – как от друзей, так и от совершенно незнакомых мне людей.

Затем были книги на разные темы. И когда в октябре 2010 года я представлял на Всемирной выставке «Книжная Германия» свою очередную книгу «Свет Великих Душ», посвящённую величайшим писателям и поэтам, пророкам и святым, я заметил, что люди подолгу задерживали своё внимание на страницах, посвящённых Владимиру Высоцкому, и на их лицах была видна целая гамма чувств. После этого поразительного наблюдения я решил, что непременно нужно издать ещё одну книгу, посвящённую Высоцкому. У меня уже начал рождаться план написания книги и подбираться новый материал, не вошедший в предыдущие издания, который я собирался реализовать в ближайшие полтора – два года.

Но сама Судьба вмешалась в мои планы и распорядилась иначе. Накануне 8 Марта из издательства «Книжкин дом» мне поступил телефонный звонок с огромной просьбой срочно, до середины апреля, написать книгу о Высоцком как о пророке своей эпохи. В этот момент, когда я находился в глубоких раздумьях, принять ли данное предложение с учётом крайне сжатых сроков или нет, мне в душу полетели рифмованные строки, которые я едва успевал записывать:

Услышать голос твой я рад!

Тебе досталось непростое бремя.

Твои слова – сплошной набат:

Твоими мыслями кипело время!

Затем мгновенно пришёл совершенно иной план книги. Я сердцем почувствовал, что поймал высокую волну вдохновения и сразу же согласился.

Да и как я мог не согласиться, когда чувствовал, что осуществляется моя давняя Мечта – продолжить тему о Высоцком именно как о пророке своей эпохи.

Мне же остаётся пожелать вам только приятного чтения!

Вместо пролога

Я из дела ушёл, из такого хорошего дела!

Ничего не унёс – отвалился в чём мать родила, —

Не за тем, что приспичило мне, – просто время

приспело,

Из-за синей горы понагнало другие дела.

Мы многое из книжек узнаём,

А истины передают изустно:

«Пророков нет в отечестве своём, —

Но и в других отечествах – не густо».

Растащили меня, но я счастлив, что львиную долю

Получили лишь те, кому я б её отдал и так.

Я по скользкому полу иду, каблуки канифолю,

Подымаюсь по лестнице и прохожу на чердак.

Пророков нет – не сыщешь днём с огнём, —

Ушли и Магомет, и Заратустра,

Пророков нет в отечестве своём, —

Но и в других отечествах – не густо.

А внизу говорят – от добра ли, от зла ли, не знаю:

«Хорошо, что ушёл, – без него стало дело верней!»

Паутину в углу с образов я ногтями сдираю,

Тороплюсь – потому, что за домом седлают коней.

Открылся лик – я встал к нему лицом,

И он поведал мне светло и грустно:

«Пророков нет в отечестве своём, —

Но и в других отечествах – не густо».

Я влетаю в седло, я врастаю в коня – тело в --">