Иосиф Симонович Вихнин - Люди, которым мы обязаны

Иосиф Вихнин ЛЮДИ, КОТОРЫМ МЫ ОБЯЗАНЫ

Смутное время нам досталось. Как говорит один из героев этой книги, количество глупости и подлости на душу населения у нас в стране за последние два десятилетия резко выросло. Тем интереснее мне было общаться с героями книги. Потому что они живут иначе, чем многие другие — умнее, интереснее, красивее.

С интересными людьми жаль расставаться. И, встретив однажды такого человека, я старался потом использовать любой повод, чтобы снова его увидеть, узнать о новых делах.

Так родилась эта книга.

Глава первая НЕТ КОРЫСТИ БЛАГОРОДНЕЕ

Яблони в чертополохе

БЛАГОСЛОВЕННЫ должны быть такие люди. Люди, которые всю землю хотят превратить в цветущий сад. И не для себя стараются — для других.

Как агроном Сергей Долганов. Двадцать лет назад я приехал к нему в чернушинскую деревню Брод специальным корреспондентом областной газеты «Звезда». И узнал, что парторг колхоза Долганов задумал создать в деревне большой общественный сад.

Загодя расчистили пустырь возле колхозной конторы и приготовили полторы сотни саженцев, чтобы приурочить закладку сада к 9 мая — к празднику Победы.

Какая выгода была Долганову радеть об этом? Материальной выгоды — никакой. Но он всегда считал, что о доброй славе надо думать больше, чем о деньгах. Даже процитировал мне одного гениального политика, считавшего, что выбирать деньги вместо славы — это такое же расточительство жизни, как брать у ростовщика и разоряться на процентах.

Словом, было Долганову очень даже небезразлично, что скажут о нем люди. В этом и заключалась его единственная выгода. Или, как он выразился, корысть. Но если это и корысть, то самая благородная на свете.

К тому же мне в его словах слышался явный полемический подтекст. Потому что стране в ту пору навязывали новые ориентиры, и прорабы перестройки, как называл их приснопамятный президент Горбачев, уже вовсю трубили про общечеловеческие ценности, которыми живёт «весь цивилизованный Запад». И систему этих ценностей горбачевские прорабы требовали строить непременно на соображениях материальной выгоды, прямого денежного расчета и рыночной экономики.

Это и смущало меня в планах Долганова: не очень-то вписывался будущий общественный сад колхоза имени Чкалова в принципы рыночной экономики. К тому же сильно мешало еще одно обстоятельство. Долганов говорил о новой технологии, способной поднять сельское производство на современный уровень. О новых мощных тракторах и другой технике. Но эта техника в колхозном гараже тонула в грязи. И грязный пол в конторе был заплеван окурками. И построенный на центральной усадьбе пруд, в который вложили в своё время чуть не миллион рублей, — этот пруд на глазах превращался в болото, поскольку прорабам перестройки было уже не до таких «мелочей»…

Я поэтому решил вернуться в сад Долганова через несколько месяцев. Маленькие саженцы оказались живы. Но до чего же непросто было в этом убедиться: сплошной стеной вымахал чертополох. Бурно пошли в рост и другие сорняки. А присмотришься — живут всё-таки внизу маленькие яблоньки. Такие крохотные, что не решились из-за этого выкосить сорняки — яблоневые росточки боялись повредить. Поневоле начнешь сомневаться, что такой сад расцветет когда-нибудь и начнет плодоносить. И я отправился отсюда прямиком к Владимиру Кудымову, председателю другого чернушинского колхоза с символичным названием «Дружный».

Многое в «Дружном» радовало глаза. Росли, год от года, надои молока и урожайность полей. При этом в колхозе уже полностью обходились без помощи городских шефов. И увеличивали объемы строительства жилья и других, нужных для развития села объектов. Показывая многочисленные колхозные новостройки, Владимир Георгиевич поглядывал на меня — впечатляет ли панорама строительства? Еще как впечатляла.

Как было не радоваться современному семяочистительному комплексу — настоящему колхозному заводу. Весь урожай полей пропускали через этот комплекс, отправляя в склады только кондиционное зерно.

Но больше впечатляло не это. Мы шли вдоль работающих технологических линий семяочистительного комплекса, и в глаза бросался порядок. В пролетах — чисто. Оборудование — ухожено. На складах — та же радующая глаз картина. Встретили рабочих — они в симпатичных аккуратных спецовках, словно не об --">