Елена Викторовна Кононенко - Перед судом народа

Елена Викторовна Кононенко Перед судом народа

«Душегубка»—так звали в Краснодаре эту серую длинную машину. Сначала она появлялась на улицах города по пятницам, потом каждый день. Иногда она совершала два-три рейса. В эту машину немецко-фашистские палачи вталкивали советских людей — мужчин, женщин, детей, стариков... Через несколько минут люди, закупоренные в этой машине, умирали, задыхаясь от смертельного газа — окиси углерода. По городу мчалась машина с мертвецами. Отравленных газом людей везли на окраину города. Серая машина останавливалась у края противотанкового рва. Двери отпирались. Из них шёл беловатый парок. Трупы торопливо сбрасывали в ров и зарывали землёй. Серая гадина уползала... Так гестаповцы умертвили в Краснодаре около 7 тысяч мирных советских граждан. Сначала никто не догадывался. Людям говорили: вы едете в баню... Потом слух о смертоносном немецком автобусе проник всюду — в подвалы гестапо, где были заперты арестованные, в жилища, на улицы. Люди плакали и кричали, когда перед ними раскрывались двери «душегубки». Их били прикладами, плетьми, хватали за горло и бросали в пасть серого фургона.

— Мамочка! Я поеду с тобой!.. Я с мамой! — кричала пятилетняя девочка, цепляясь за юбку матери, которая вырывалась из рук палачей.

Дети не знали, что ждёт их. Они вскакивали в машину вслед за своими матерями. Иногда немцы их подсаживали, ободрительно погладив по волосёнкам... А потом выносили из машины синие детские трупики.

Однажды к зданию детской больницы, что на хуторе «3-я речка Кочеты», Усть-Лабинекого района, подъехал серый крытый грузовик. Няни по приказанию немцев выводили больных детей. Дети шли в майках, в трусиках. Самым младшим едва минуло три года. Немецкий доктор Герц, гестаповский тюремный врач, улыбался им... Потом закрылась дверь, заработал мотор, горячий газ пошёл по шлангам. Дети в майках и трусиках, задыхаясь, колотили кулачками в оцинкованные стены «душегубки». Те, которые были постарше, успокаивали младших, тщетно звали взрослых, кричали им, что, наверное, произошла какая-то авария — здесь так душно, так тяжко... И тоже падали в смертельных судорогах. А потом детоубийцы штабелями укладывали в яму трупы малышей.

Это кажется невероятным. Но это было именно так. Когда части Красной Армии освободили Краснодар, когда стали раскапывать в городе и в районах рвы и ямы, нашли трупики даже грудных младенцев.

Жуткое зрелище увидели люди. Огромный противотанковый ров возле завода измерительных приборов был доверху наполнен телами замученных краснодарцев... Это были клубки мёртвых человеческих тел. Одни трупы находились в лежачем положении, с раскинутыми в стороны руками и ногами, то вверх, то вниз лицом. Другие трупы были в лежачем положении с полусогнутым туловищем. Были мертвецы и в позе сидящего или стоящего человека. Руки, ноги и головы мёртвых людей переплелись между собой. При попытке изъять отдельные трупы из ямы, извлекалось сразу несколько трупов. Это свидетельствует, что умерщвлённые немцами люди были беспорядочно сброшены в ров и закопаны... На телах мужчин, женщин и детей не было ни одежды, ни обуви.

Холодея от ужаса и горя, опознавали люди в груде гниющих, обезображенных страшной казнью мертвецов своих родных, близких. Узнавали и не верили.

Так опознал рабочий завода «Краснолит» Василий Петренко свою жену Веру, семилетнего сына Юру и крохотную трёхлетнюю дочку Инну. Опознал и, закрыв лицо руками, отшатнулся...

Гитлеровцы травили советских людей окисью углерода в закупоренных машинах. Это были крытые грузовики, грузоподъёмностью 7—8 тонн, с двойными стенами и фальшивыми окнами, придававшими им вид автобуса. В задней стенке кузова имелась плотно закрывающаяся дверь. Внутри кузова была сделана решётка. Под нею проходила выхлопная труба, по которой отработанный газ поступал из дизеля в кузов. При работе мотора, когда машина стояла на месте, смерть наступала через 7 минут. Если машина находилась в движении — люди умирали через 10 минут.

Одних немецкие изверги травили в этих автобусах. Других они расстреливали, третьих — вешали, сжигали... Неделями качались мёртвые тела на Сенном базаре, на Новом базаре, на Красной улице, на Дубинке.

Сейчас, когда проходишь по площадям освобождённого Краснодара, когда слышишь на улицах детский смех, красноармейскую песню, звон трамвая, оживлённые разговоры, невольно вздрагиваешь, представляя себе --">