Андрей Владимирович Колесников - Империя должна озвереть. «Военная операция» как кейс практического применения имперской идеологии

Империя должна озвереть. «Военная операция» как кейс практического применения имперской идеологии — Новая газета Европа

novayagazeta.eu  · by Андрей Колесников

Ещё несколько лет назад, даже несмотря на взятие Крыма, многим наблюдателям казалось: режим Путина настолько коррумпирован, что его интересуют исключительно деньги и никакой идеологии у баснословно богатых «верхних людей» нет. Дети и внуки за границей, активы — там же, а потому все эти игры в «скрепы» и «вставания с колен» — исключительно для внутреннего употребления, чтобы народ держать в консолидированном вокруг вождя состоянии.

Однако начало «специальной военной операции» оказалось настолько иррациональным и самоубийственным актом, что ничем иным, кроме идеологических фанаберий, объяснить его невозможно.

Это не клиническое безумие. Это — клиническая идеология.

Сайт «Новой рассказ-газеты» заблокировали в России. С разрешения коллег «Новая газета. Европа» публикует этот материал .

Иллюстрация: «НО»

Битвы на полях антиутопии

«Спецоперация» — это и активная идеологическая операция, практическое применение фактически сложившейся и даже закреплённой в Конституции в виде «традиционных ценностей» государственной идеологии. Собственно, зафиксированный в 2020 году отказ от ротации высшей власти в России (обнуление президентских сроков) — не просто политический или технический инструмент её сохранения, но и идеологический. Просто потому, что возможность ротации власти — основа любой либеральной и демократической идеологии. Несменяемость власти, возведённая в принцип, — это категория идеологии ультраконсервативной и сознательно архаичной.

Вымышленный «Русский мир» — империалистическая антиутопия, в которую Путин поселил российскую нацию.

В этой идеологии есть и некоторые фундаментальные сюжеты, и специфически постсоветские. Например, фактический — и очень давний — отказ руководства России считать суверенитет Украины чем-то полноценным. Но и эти специфические особенности — следствия не только и не столько политических зигзагов авторитарного режима, сколько фундаментальных идеологем и мировоззренческих подходов. А именно,

во‑первых, имперского мышления и,

во‑вторых, восприятия постсоветских территорий (да и мира в целом) как сфер влияния и интересов.

Во многом это личная идеология первого лица государства — как минимум в том, что касается своеобразной трактовки им советской истории, где Ленин с Хрущёвым неправильно поделили границы, а Путин их поправил. И собственно,

историческая миссия сегодняшнего президента России — правильным образом перечертить карту мира в границах того, что он и его идеологи называют «исторической Россией».

В терминах Путина — «возвратить и укрепить» утраченные территории империи: именно так он определил миссию Петра Великого, не столько модернизатора, сколько императора и собирателя земель.

Путин видит себя в истории вторым Петром. Историческая справедливость восстанавливается силой русского оружия, которое заряжено ещё и идеологической энергией.

Фото: Sefa Karacan / Anadolu Agency / Getty Images

Поскольку в идеологии российского государства больше нет марксизма-ленинизма, его место занимают так называемые традиционные ценности (ещё недавно их называли «духовными скрепами») и славная мифологизированная — или, как выражается Путин, «тысячелетняя» — история России. Историческая политика тоже обретает прикладной политический смысл, становится инструментом