Юрий Александрович Тёшкин - Ступенечки

на это говорил, что,
мол, нет — чего уж там, и так все ясно:
если б долетела, давно бы телеграмма

139

зайди в шашлычную, там уж обязатель­
но встретишь. Бутылка, другая... Ну, и как
домой добрался, утром, само собой, не
помнишь, голова трещит, тошно, а на ра­
боту надо. Тут основное — до работы доб­
раться, встать, значит. А там-то на свежем
воздухе, конечно, разойдешься, кладешь
стенку, кирпич мастерком подправляешь,
раствор лишний убираешь. В общем, ког­
да работа есть, незаметно и до обеда до­
тянешь, хуже, когда раствор не завезут
или еще что. Тут и покуришь, и потреп­
лешься: кто там вчера чего, кто там как
вчера добирался, кого жена привела. А
время без работы все равно
медленно
идет, куришь-куришь, а все еще полдеся­
того только. Попробуй тут дотяни до обе­
да. Ну, и начинаешь,
конечно, сообра­
жать. «П о рваному, что ли?» — а желаю­
щие всегда найдутся. И уже кто-то в ма­
газин побежал. Вот так...
В общем, в марте Валя родила О лю .
Мы с ней заранее договорились, если дочь,
назвать в честь Валиной мамы . — Ольги
Матвеевны — тоже Олей. Пришла теле­
грамма, а у меня, как назло, ни копейки!
Чтоб хоть какой-то подарочек послать. Я
ведь, если честно, за все декретные меся­
цы и послал-то ей рублей сорок всего. Да
и то с квартальной премии. Как подумаю,
бывало, так себя сволочью и обзову. Мы
с Валей решили, пусть до осени они побу­
д у т в деревне, пусть дочь немного окреп­
нет. Ну, так и жили: они — там, я — тут,
в Караганде. Я уже решил, как они при*
едут, все — завязываю!
Так, значит... Лето пришло, они еще не
приехали — фрукты самые, овощи пош­
ли — жаль было действительно из дерев­
ни в такое время уезжать. Написали, что
побудут до осени. Я-то, конечно, скучал,
но согласился, что так для
всех будет
лучше. В общем, почти год без жены про­
жил. Было нелегко год прожить. Но из
трехсот шестидесяти пяти дней триста я
засыпал отключившись — по причине при­
нятия полной нормы. А норма в то время,
не то что сейчас, была у меня — тысяча
двести грамм водки. Я, то есть, что хочу
сказать, что по существ у-то за этот год
не так уж и много было вечеров, когда я
уж слишком-то тосковал по ней. В общем,
жил неплохо. И работа шла помаленьку,
ни шатко ни валко, но шла все же —
и
без чэпэ. Начальство даже
предлагало
опять вернуться в мастера. Но мне, по
правде, уже не очень и хотелось.
Осень незаметно подошла. Можно бы
им и приехать уже ко мне. Но у меня в
ноябре отпуск. И я решил, что поеду к
ним на октябрьские праздники в отпуск.
Она мне еще писала, чтобы я хотя бы в
селе у них появился трезвый, потом, мол,
пей сколько хочешь, но «только трезвый
приедь!» Д а мне и самому хотелось до ­
ехать трезвому, появиться перед ними в
человеческом виде. Тем более что в даль­
нейшем я твердо решил, что если совсем
сразу и не брошу, то по крайней мере
выпивать буду лишь по праздникам и по
дням рождения. Хотя, конечно, лучше б
совсем бросить. Получил я отпускные за
два года, премию, зарплату — что-то око­
ло тысячи набралось. Купил всем подарки.
Матери — отрез на платье. Теще — коф­

140

ту вязаную, тестю — кожаную кепку, а
Вале — платок настоящий оренбургский.
Дочке — игрушек разных. И бегом, чтоб
ни с кем не встретиться, прямо на вокзал.
Бутылку я с собой взял. Сяду, думаю, в
поезд, вся суматоха позади, и тут поем и
выпью с устатку, стакан — не больше —
и на боковую. А утром опять поем и
выпью — стакан. Так и доеду. Ан нет!
Свинья, как говорится, всегда грязи най­
дет. Стакан я выпил — это правда. А по­
том думаю: «Что же дальше делать?» По­
путчики какие-то неинтересные, все боль­
ше бабки с мешками. На полку вроде ра­
новато. В окно глядеть? Чего она будет
стоять до утра, взял и допил. А как до­
пил, в вагон-ресторан, само собой, напра­
вился. Ну а уж дальше что было — четко
и не помню. Проводников поил всю доро­
гу, официанток. Подарки раздарил. Коро­
че, когда поезд остановился на нашей
станции, проводники, спасибо им, вынесли
меня на перрон и положили, и чемодан
рядом поставили. Спасибо им. Поезд
у
нас на минуту всего-то и останавливается,
свистнул, ушел, а я лежу на перроне,
встать не могу, но все вижу, все понимаю.
Юзек-старый стоит — вижу, О льга Мат­
веевна, матушка, ну, одним словом,
все
родичи, а впереди Валя с дочкой на ру­
ках. Все смотрят, а у Вали на глазах сле­
зы --">