Анатолий Николаевич Кольцов - Три сказки про царя Никиту… или «Хрущёвская оттепель»

наказания по закону за это нет. Полагал бы настоятельно необходимым организовать с этим антисоветским злом решительную борьбу через органы милиции, парторганизации и население. Если действительно в угол[овном] кодексе нет статей, предусматривающих меры наказания, то следовало бы иметь их и не оставлять авторов без наказания в уголовном порядке»

(ГАРФ. Ф-Р. 8131. Оп. 31. Д. 99291. Л. 1—1 об).

Но на дворе стоял 1965 год, и Начальник отдела по надзору за следствием в органах госбезопасности Прокуратуры СССР Г. А. Терехов отреагировал на донос так: «В подобных случаях уголовные дела органами государственной безопасности возбуждаются и виновные в распространении антисоветских листовок и стихотворений привлекаются к уголовной ответственности. В данном случае стихотворение «Сказка про царя Никиту» нельзя расценивать как антисоветское (оно направлено против Хрущева)» (Там же. Л. 7).

«Сказка про царя Никиту»

Все мы маленькие были,

Слушать сказочки любили

Про Кащея, про Додона,

Про царевича Гвидона.

Я, читатель, лучше вижу,

Подойдя как-то поближе,

Век двадцатый опишу,

Сказку новую скажу.

Принц Никита жил когда-то

Ни высоко, ни богато,

И за море не летал,

И подарков не давал.

И имел подобно принцу

Киев град свою столицу.

В ней он жил и почивал

И о будущем мечтал.

А в Москве на главном троне

Жил Кащей, но не в короне,

А надел на китель он

Высший воинский погон.

Вот пришел конец Кащея,

Смерть взяла к себе злодея,

Для Никиты это сласть,

Захватил Никита власть.

Не прошло и полугода,

Как нашли врагов народа,

Осудили, расстреляли

И Никите власть отдали.

Но в Кремле не утихали

И друг друга пожирали,

Маленкова отстранили

И Булгашку посадили.

И Никита, словно птица,

Стал летать позаграницам.

И куда б он ни летал,

Всем подарки раздавал:

Там дворец, тому заводик,

Здесь пшеницы, пароходик—

Так он грабил свой народ,

Чтоб другой кормился сброд.

Вот однажды царь Никита

Пригласил в Россию Тито

И сказал: «Прости нас, брат,

Ты ни в чем не виноват,

В том, что долго враждовали,

Вас собакой рисовали,

То Кащей был виноват,

Чтоб ему поганцу ад!

Потерпи-ка Тито, милый,

Дай-ка мне набраться силы,

И увидишь, как злодея

Уберу из Мавзолея.

А пока пускай лежит,

Никуда не убежит».

Улыбнулся маршал Тито,

Обнял тут его Никита,

Самолетик подарил

И деньжонок посулил.

Вот по царскому союзу

Посадил он кукурузу.

Дескать, кушайте, друзья,

Все о вас забочусь я.

Царь Никита был мордастый,

И речистый, и зубастый,

Кукурузу сам не ел,

А кормить других велел.

Чтобы всех кормить китайцев.

Немцев, негров и малайцев—

Царь подумал, как тут быть.

Где бы денег раздобыть?

И нашел (мы это знаем),

Прекратил огромный заем—

у народа в долг он брал,

Но обратно не отдал.

И сказал: «Вы потерпите,

Облигации храните,

К коммунизму подойдем,

Снова розыгрыш введем.

Будет дальше нам видней,

Двадцать лет не двадцать дней».

Правда, люди пошумели,

Но перечить не посмели.

Царь с трибуны воду льет—

Вот сознательный народ

И заметил царь Никита,

Что ему мешает свита,

И командовать ему

Захотелось одному.

Царь собрал скорее Пленум

И промолвил: «Я измену

Начинаю замечать.

Разрешите доказать.

Маленков с дороги сбился,

Каганович заблудился.

Влево Молотов свернул,

А Шепилов к ним примкнул.

Чтобы не было раздору,

Нужно выгнать эту свору».

Снова люди зашумели

И по-разному галдели,

Те хвалили, те ругали,

Большинство же понимали.

Месяц месяцем сменялся,

Царь Никита окопался,

И кричит: «Опять напастье,

Маршал Жуков лезет к власти».

Николай Булганин снова

За Никиту молвил слово,

В подкрепленье царских слов

С речью выступил Козлов.

Назван был авантюристом

И военным карьеристом,

Выгнан Жуков из ЦК,

Из Кремлевского дворца.

Стал хозяин тут и там,

Все теперь решает сам,

Сам придумал семилетку,

Приказал пустить ракетку

На далекую Луну,

Разбудить там сатану.

Стаж имея за плечами,

Выступал везде с речами,

Жизнь хорошую сулил

И конечно говорил:

«Мы --">