3 Механическое сердце и живые души

Кто мы, дети малые или умудренные люди, повелевающие технологией? Достаточно ли мы разумны, чтобы справиться с той загадочной мощью, какую выпускаем из бутылки? Вот вопрос, который меня тревожит. И я не знаю на него ответа.

Уильям Де Врис, выдающийся американский хирург

А все-таки оно бьется!

...И настал миг, когда он открыл глаза. В мягком свете больничной палаты, как в тумане, расплывались родные лица. Сын, дочь, жена Уна. Его руки шевельнулись — он словно хотел обнять всех сразу.

— Милый, ты еще любишь нас? — спросила Уна.

Он моргнул — утвердительно, энергично.

— А я думала, уже нет,— сказала она.— Ведь у тебя теперь механическое сердце...

По его лицу скользнула тень улыбки.

Первого декабря 1982 года в медицинском центре университета в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, была произведена первая в истории присадка человеку постоянного искусственного сердца. Его обладателем стал д-р Барни Кларк, бывший зубной врач из Сиэтла.

— Я бы с большим удовольствием оказался сотым, а не первым пациентом в таком эксперименте,— шутил Кларк за несколько часов до операции. Именно этот оптимизм, поразительное жизнелюбие, не говоря уж о редкой устойчивости психики, и склонили медицинскую комиссию к тому, чтобы отдать ему предпочтение перед другими кандидатами.

А их было немало. Сто тысяч человек ежегодно умирают в Соединенных Штатах от неизлечимой болезни, которая стремительно разрушала в последние месяцы сердце Кларка. По американским нормам в 61 год он был слишком стар для пересадки с использованием донора. А безнадежно усталый, перегруженный лекарствами мускул в его груди уже перекачивал за минуту всего литр крови вместо положенных пяти.

Впереди не было ничего, кроме смерти.

Или этой фантастической альтернативы из пластмассы, именуемой искусственным сердцем «Джарвик-7».

Кларк был знаком с Робертом Джарвиком, его главным создателем. Будущий пациент отдавал себе отчет, что эта конструкция — результат лишь одной из научных работ, которые ведутся в странах Запада и Востока не первое десятилетие. Насколько она совершенна?

Да и можно ли назвать что-то совершенным в сравнении с живым человеческим сердцем?

В лаборатории Кларк видел экземпляр «Джарвика-7» в действии. Он качал воду уже четыре с половиной года. Никаких поломок. Ни одного сбоя. Но как поведет себя этот добротно сконструированный насос, когда ему придется взять на себя святую роль постоянного сердца человека?

Эксперименты с временным механическим сердцем в США уже проводились. Техасский хирург Дентон Кули дважды делал такие операции, чтобы продлить жизнь больных до момента, когда будет найден подходящий донор. Оба пациента погибли. Зато теленок по кличке Лорд Теннисон жил с сердцем «Джарвик-7» 268 дней.

Итак, надежда пока измерялась месяцами...

Профессионал-медик Барни Кларк более или менее представлял себе, какие физиологические и психологические проблемы его ждут. Искусственное сердце Джарвика работает на сжатом воздухе. Он поступает от внешнего компрессора. Даже если бы все прошло удачно, Кларк до конца дней своих был бы прикован двухметровыми шлангами к тележке с аппаратурой весом около двухсот килограммов. Та в свою очередь постоянно подключена к электросети и резервным источникам электропитания. В идеале предполагалось, что Кларк будет передвигаться, толкая тележку впереди себя. Для этого и впрямь нужно железное сердце.

В минуту решения семья поддержала отца.

— На что мы надеемся? Что он вернется из больницы домой, будет рядом с мамой,— сказал журналистам сын Стивен, тоже врач по профессии.— Будет читать и писать. Смотреть телевизор. Играть с внучатами, не испытывать боли.

Они надеялись на лучшее...

И Барни Кларк подписал согласие на операцию. В документе пациент признавал: «Нет никакой гарантии, что пересадка искусственного сердца добавит дополнительное время к моей жизни. В действительности эта пересадка может сократить мою жизнь».

Она продлила ее. Без операции Кларка к тому времени не было бы в живых. А он уже на второй день делал движения руками, садился в кровати, покачивал ногами, пил воду и жидкие питательные составы. Цвет его лица и конечностей потерял