Анэс Зарифьян - Anamnesis vitae, или История жизни бывшего политзэка доктора Глузмана, рассказанная им самим

органов в сталинские времена.

К примеру, наш заместитель начальника СБ Украины, бывший руководитель следственного управления КГБ, причастный, конечно же, ко многим делам (а иначе и быть не могло), написал и опубликовал уже 4 книги о годах репрессий на Украине. Пятую книгу я помогаю ему выпустить через наше издательство – это списки украинской интеллигенции, расстрелянной на Соловках. И такая позиция мне представляется самой нормальной. Хотя доводится встречать непонимание со стороны своих старых друзей и знакомых, бывших политзаключенных. Я понимаю их недоумение, но считаю своё поведение правильным.

Мой старый друг по зоне 36, а ныне известный российский правозащитник Сергей Адамович Ковалев, которого многие знают по его бывшему председательству в ельцинской комиссии по правам человека и выступлениям против войны с Чечней, любил повторять такую фразу: “Абсолютная мораль несовместима с жизнью”. Хотя сам он – истинно моральный человек. И мудрый притом. Потому что, если говорить об абсолютной морали, мы получим безжизненное пространство, кладбище. В действительности же любая жизнь хоть чуточку аморальна. Только аморальность аморальности – рознь. Изуверская расправа с малолетними детьми и измена жене – разные степени нарушения морали. Более того, – несовместимые вещи. На мой взгляд, безгрешные люди – очень скучные существа, живые муляжи, препараты. “А безгрешных не знает природа” – пел незабвенный Булат Окуджава.

Думаю, многие из нас могли бы подписаться под этими словами. Слава Богу, он не дал мне ненависти. Потому, наверное, и удалось пройти через все те ужасы, о которых не хочется вспоминать. Тем более, что подобное описано в воспоминаниях многих других лагерных узников – и Буковского, и Вадима Делонэ и пр.

Но – это нужно помнить и забыть. Забыть и помнить. Иного рецепта для выживания просто нет. Ибо мы рождены в странах, где, повторяю, рядом находятся палачи и жертвы. И главное – надо сделать все для того, чтобы в дальнейшем Государство не испытывало нас на такую рабскую верность или способность сопротивляться.

В нормальной цивилизованной стране спокойно сосуществуют тысячи людей, не ведающих, что они могут быть подлецами. И в этом их счастье. Вот и нам пора сделать из своих стран места, комфортные для нормального человеческого существования.

Меня, например, не интересует, будет ли у Украины мощная армия, мне совершенно наплевать, достанется ли ей, и какая часть, Черноморского Флота. Я, не самый безвестный у себя на родине человек, откровенно говорю по телевидению, что мне безразлично, станет ли Украина великой державой. Более того, я не хочу, чтобы она превратилась в сверхдержаву. А мечтаю, чтобы в ней удобно и комфортно жилось обычному человеку. Ибо костяк любой страны составляют не герои или подонки, а обыкновенные граждане. И только если страна обеспечит спокойную жизнь рядовому человеку, тогда там будет и наука, и космические полеты, и прочее.

Еще лет десять назад о диссидентах любили говорить: они приближали перестройку, подготавливали общественное сознание к восприятию демократических ценностей, Свободе и т. п. Что ж, перестройка состоялась, тоталитарная Система развалилась, Союз распался, пришла Свобода. Да, к сожалению, общество, взращенное в жестких границах соцлагеря, оказалось к ней не готово.

Свобода – вещь дорогостоящая. Она прежде всего предполагает способность людей к моральному самоограничению, признанию права на свободу не только за собой, но и за живущими рядом. Пока мы этого не осознаем, не станем цивильнее, терпимее – ладу не будет. Сумеем понять эту простую истину – начнется другая жизнь, в которой тоже будут и зло и добро, но в более сбалансированном состоянии. Появится, надеюсь, средний класс, формирующий нормальных граждан, не очень интересующихся политикой, разными экстравагантными вещами, а живущих ради своей семьи, своего удовольствия и при этом понимающих, что твой сосед тоже имеет право на своё удовольствие. У нас же пока большинство думает только о своей свободе, своём удовольствии.

В дневниках писателя Короленко есть такой эпизод. Плыл он на теплоходе через Атлантический океан, а рядом с ним в кают-компании обедал какой-то типичный средний американец, коммивояжер. Корабль шел тихо, в течение нескольких дней, и писатель с этим попутчиком постепенно сблизились. Однажды за обедом Короленко задал своему соседу один очень важный для --">