Андрей Ходов - Власть и крестьянство России

Власть и крестьянство России

Да, российское крестьянство — орешек еще тот. Информации о крестьянине — море, а настоящего, глубокого понимания как нет, так и нет. А понимание это крайне необходимо. Все же Россия, пусть и советская, пусть и прошедшая какую никакую индустриализацию, пока остается страной преимущественно крестьянской. Рабочие ведь сейчас тоже в большинстве своем из крестьян. Вон в революцию из Москвы по деревням разбежалось половина ее населения, а из Питера так и вообще две трети. Так что менталитет крестьянский хочешь, не хочешь, а в планах на будущее учитывать необходимо. И чем этот самый российский крестьянин дышит? К чему стремится? Какое понимание справедливости имеет? Разумеется, состав крестьянства в России весьма пестрый, да и страна большая — в разных ее регионах есть свои особенности. Но есть так сказать государственно-образующее ядро, по которому необходимо выяснить базовый тренд.

Вот, например, подборка, составленная на основе литературного творчества российских писателей прошлого века. Российский крестьянин, если верить этим борзописцам — весь из себя патриархальный представитель народа-богоносца, молча и безропотно несущий свой тяжелый крест, уповая на бога. Честный, верный своему слову, вечный искатель правды и справедливости, страдалец и мученик. В общем, хоть канонизируй всех крестьян оптом.

Впрочем, попадались литераторы и с иной точкой зрения на данную тему. Этим российский крестьянин представлялся наглой, лукавой, ленивой и лживой тварью, только и мечтающей обокрасть своего хозяина, уклониться от работы или вообще пустить в поместье своего благодетеля красного петуха. И не правду он ищет, а волю, под которой понимает полный беспредел и разгул. И что в бога крестьянин на самом деле не верит, а попов презирает. Поелику если бы верил, то имел Страх Божий, а не почесывал бы параллельно с произнесением Имени Божьего свою задницу.

Насколько удалось разобраться, правы были обе стороны. Просто российский крестьянин, как существо дуалистичное, был склонен к использованию двойной морали. То есть в рамках своей общины был кристально честен, твердо держал данное слово, уважительно относился к чужой собственности и вообще вел себя солидно, рассудительно и с большим чувством собственного достоинства. А вот в общении с помещиком, его менеджерами, а так же представителями государственной власти тот же самый крестьянин по-черному дурковал, прибеднялся, лгал в лицо без зазрения совести, абсолютно наплевательски относился к выполнению любых договоров и обязательств. А уж прибрать к рукам плохо лежащую барскую собственность вообще считал прямо таки своим священным долгом.

Царские чиновники изучавшие "крестьянский вопрос" по долгу службы тоже написали немало, одной статистики целое море. Которые из них посовестливее, справедливо обращали внимание, что жизнь у российского крестьянина — не сахар. Что он реально постоянно балансирует на грани выживания, частенько за эту грань проваливаясь. И что для всего этого имеются вполне объективные причины. Паршева и Милова они, разумеется, не читали, но вполне квалифицированно писали о низкой продуктивности земледелия в центральной России, о крайне коротком сельскохозяйственном сезоне и, наоборот, о слишком длительном сезоне стойлового содержания скотины. И о невозможности заготовить достаточное количество кормов для нормального развития животноводства. И о том, что огородничеством крестьяне тоже заниматься не могут, у них физически нет на это времени. Писали, что на протяжении всего девятнадцатого века положение крестьян в России только ухудшалось, причем немалую роль в этом сыграли выкупные платежи за землю, легшие на крестьянство непосильным бременем. И что необходимо что-то со всем этим делать, иначе дело плохо кончится.

Другая часть царских аналитиков, на этот раз большая, подходила к проблеме с по-европейски-прагматичной точки зрения. С этой колокольни российское крестьянство представляло собой косную, упертую и прямо-таки непробиваемую массу, препятствующую победному шествию России по пути прогресса и капиталистического процветания. Что из-за фактически отсутствующего нормального, конкурентного рынка рабочей силы нет возможности накопления и концентрации капитала. Что нормального внутреннего рынка сбыта промышленной продукции опять таки нет, и без изменения ситуации на селе и --">