Рафис Фаизович Кадыров - Предел прощения (сборник)

Рафис Кадыров Предел прощения (сборник)

Предисловие

Николай ВЫХИН,

независимый экономический эксперт.

Дорогой читатель! Я с большим интересом прочитал предложенную вашему вниманию книгу, в которой, как писал Пушкин, сочетание «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». Мы, молодые жители Башкортостана, в 90-е годы — учащиеся школ и вузов, экономику, в сущности, учили по Кадырову: и не только по изданиям, которым он помогал дойти к читателю (первым ласточкам осмысления новой экономики), но и по его практической деятельности: ведь в экономике нового мира он был, поистине первопроходцем.

Оттого и мысли и боль этой книги — не только автора. Он разделил и эти раздумья, и эту боль со всеми нами, которые жили там же, тогда же и тем же. И мы являемся живыми свидетелями всего описанного, порой, для постороннего человека — невероятного и чудовищного…

Книга жжет и руки, и сердце, и разум. Она — не только о Кадырове. Она — обо всех нас тогда. И — сейчас. Мы ведь все это помним… В чем основной урок давних, но не затянувшихся доселе ран? Попробую суммировать кратко.

В начале 90-х годов уже теперь прошлого, XX века в нашей стране жили люди, которые верили в простые вещи. В то, что власть должна избираться людьми, быть ответственной перед народом, выборы должны проходить на альтернативной основе — чтобы гражданам страны было из кого выбирать.

А были и другие люди, которые верили, как в каменном веке, только в большой топор и право неандертальского вождя убивать и съедать всех, кто усомниться в его праве на власть. Эти люди с пещерной моралью и политической подготовкой питекантропов в начале 90-х годов объединились вокруг М. Г. Рахимова. Вручили ему каменный топор вместе с правом расколоть череп любому, кто скажет: «ответь перед людьми!».

Многих рубил каменный топор примитивной, дофеодальной, по сути своей, рахимовской власти. Многие познали неумолимую дикость его приговоров и звериную ярость его неудовольствия. 

Страшная месть

Первым из романтиков народоправства, выступившего против самоуправства пещерных политиков, волей судьбы стал Рафис Кадыров — советский банкир, один из первых в СССР, советский депутат и яркий политик эпохи «перестройки» в СССР.

Кадыров — жертва той революции, которую руководитель предвыборного штаба В. В. Путина С. Говорухин назвал «великой криминальной». Но это — теория. На практике Кадырова попытался раздавить главный «криминальный революционер» Башкортостана Муртаза Рахимов. За что?

В Башкирии об этом знают все. Кадыров выступил соперником Рахимова на первых выборах президента Башкортостана, дал людям современного склада необходимый для них, как глоток воздуха, ВЫБОР. Кадыров первым в Башкортостане сказал: нельзя выбирать между Рахимовым и Рахимовым, нельзя профанировать и проституировать выборы, как политическую процедуру и как основу демократии.

Здесь завязался гордиев узел мстительного и жестокого, тесно заостренного на криминал рахимовского клана (сенатор от которого ныне отбывает пожизненное заключение). Схлестнулись не Кадыров и Рахимов. Схлестнулись закон и воровские «понятия», конституция и родоплеменное мракобесие. Цивилизация и дикость. Гражданственность и уголовщина…

Клан Рахимова не простил Кадырову опоры на Основной Закон страны, в котором все мы жили и живем. Началась расправа над Кадыровым. Лично. А ещё — свирепое и звериное растаптывание всего, что могло напомнить людям о нем.

Эта месть была страшной. И она — главная причина уничтожения банка «Восток» и ЧИФ «Восток», создателем которых был Рафис Кадыров.

И главное, ЧИФ «Восток» был очень лакомым куском. Консолидированная стоимость общего пакета акций ЧИФ «Восток» тогда оценивалась в 2 триллиона рублей по Индексу РТС. Это подтверждено независимым расследованием газеты «КоммерсантЪ» («КоммерсантЪ» № 82 (800) от 5 мая 1995 года). Сегодня же консолидированная стоимость акций ЧИФ «Восток» составляет более 30 триллионов рублей.

Без этого предисловия мы не сможем понять все, происходившее позже… 

Как Рахимов отменил право собственности

Все, что вытворял М. Рахимов в Башкортостане, юридической основы не имело. Вначале хан делал, что взбредет в голову, затем уже, задним числом, придворные юристы пытались подвести какую ни есть законность на действия своего «крестного отца».

--">