Самуил Аронович Лурье - Взгляд из угла

22/7/2002 Рекламу осилят Идущие Вместе

В столице шум, гремят витии - про возмутительно неприличное творчество Владимира Сорокина. Прокуратура заводит дело, издательство подает встречный иск, подростки клянчат у родителей денег на книги.

Зависть и жалость сокрушают меня, жалость и зависть. Завидую - конечно же, Владимиру Сорокину. Боюсь, никогда мне не дождаться, сколько бы ни работал, не добиться такой чести: чтобы мои тексты настолько - до исступления - разозлили глупцов. По-моему, она Владимиру Сорокину досталась не по заслугам - но это, скорей всего, тоже зависть нашептывает.

А жалость - вот к этим самым бедным глупцам (или как еще назвать людей, требующих смертной казни - для романа! и рвущихся при этом в добровольные, самодеятельные книжные палачи?).

Как, наверное, потешаются над ними так называемые Идущие Вместе: до чего же легко превратить в заводного попугая - бывшего советского человека, особенно старика! Почти все, чему верили, оказалось ложью, - а жажда правоты снедает по-прежнему: только укажите, кого заклеймить! Выпишите несколько цитат - и завопят с горящими под катарактой глазами: как это можно - такое сочинять? кто разрешил? не потерпим! под суд! под нож!

Если бы им хоть немножко заплатили - было бы не так за них обидно. Если бы, например, Идущие Вместе расщедрились: каждому савонароле - по книжке Владимира Сорокина (сдал ее в букинистический - вот и прибавка к пенсии, внукам на фрукты), - но комсомольские денежки любят счет, а энергия глупости, как всем известно, самая дешевая в мире, дешевле ветра.

Так что всем заинтересованным все вожделенное досталось практически бесплатно: политиканам - какая-никакая реклама, писателю - скандал (надежный заменитель славы), издателю тоже, наверное, что-нибудь перепадет.

А все потому, что прессе не о чем пошуметь. Течение событий словно прекратилось. Аварии да стихийные бедствия выручают репортеров, - а что прикажете делать обозревателям культурной жизни?

Прежние-то клоуны утихомирились; некому кричать кикиморой; не собрать уже команды, способной, как в прежние времена, собственными телами выложить на площади название животворного органа; упитанные грантами да премиями, вчерашние гении мирно стареют, не поставляя сенсаций, ни даже просто новостей.

А тут вдруг - такой пассаж! Эротическая сцена между Хрущевым и Сталиным! Поруганы разом и чудо, и тайна, и авторитет. На карте - свобода поэтического вымысла. Интеллектуалы всласть и всерьез дискутируют - большой художник этот Владимир Сорокин - или не такой большой. Гуманисты в один голос: какого бы ни был размера - руки прочь от искусства! Либералы подсказывают: если руки все-таки чешутся, сожгите лучше "Майн Кампф", новое роскошное издание...

Декоративный унитаз как могила для противных сочинений - действительно тривиальная идея, типично, извините, московская. В нашем городе смерть книгам всегда полагалась огненная - и почему-то непременно в районе Староневского. В XVIII их испепеляли (скажем, трагедию Княжнина "Вадим Новгородский") на берегу Монастырки, а в XX - построили на Херсонской (по-видимому, на территории хлебозавода) специальный секретный крематорий, где и приказали долго жить рукописи врагов народа - разных там Олейниковых и Хармсов, и вредные книги, изъятые из библиотек ("Один день Ивана Денисовича", к примеру), и прочий тамиздат, самиздат.

Но это все присказка. А вел я к тому, что настоящие, значительные культурные события совершаются вдали от телекамер и без малейшего шума. И на них, само собой, никто не обращает внимания.

Почти никому (или, по крайней мере, мне) неизвестное издательство "Лита" вот уже два года подряд знай выпускает потихоньку "Большой энциклопедический словарь изобразительного искусства". Вышло пока что четыре тома - огромных, страниц по восемьсот каждый, - добрались до буквы Н.

Сам по себе издательский этот проект - героический на грани мазохизма. Книги подороже сорокинских, а понять, что они стоят этих денег, поскольку верой-правдой послужат детям и внукам, - нынче способен, скорей, человек небогатый... Но я опять-таки не о том. Вы еще не знаете самого главного.

Дело в том, что всю энциклопедию написал один человек - Виктор Власов - насколько мне удалось разузнать, вузовский преподаватель, петербуржец.

Подчеркиваю - написал, а не составил.

Хотя даже если бы просто составил - это подвиг, после Даля неслыханный.

Но Виктор Власов написал --">