Вильям Сибрук - Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории

наводнениями и

пароходами, беглыми неграми, пещерами бандитов... вы знаете...

В случае Роберта Вуда это был огромный, грохочущий завод Стэртеванта, с

его двигателями, гидравлическими прессами, печами, химическими цехами,

машинами и инструментами, который вы вскоре увидите. Теперь я очень хорошо

знаком с Робертом Вудом -- я долго работал, жил и веселился вместе с ним, и

я надеюсь, что мне удастся показать его вам таким, каков он в

действительности. С этим человеком связано что-то фантастическое,

гаргантюанское, прометеевское, но до сегодняшних дней, когда Вуд вступил в

свой активный и здоровый восьмой десяток, из него по-прежнему смотрит,

ухмыляясь, и иногда выскакивает из-за занавеси ученого-гения мечта

американского мальчишки о себе самом -- американского мальчишки, который

сделался великим человеком, но не стал взрослым. Я повторяю -- американским,

потому что мой Вуд такой же американец, как дерево гикори [Род американского

орешника. Ред.]. Америка вросла в него с корнями. Самый блестящий мальчик из

Греции или Франции никогда не мог бы понять, в чем тут дело, -- так же, как

не смог бы как следует понять Гека Финна. И Вуд часто приводил в ужас своих

британских кузенов, хотя они и воздают ему высочайшие почести. Ни одна

маленькая страна, -- попросту, ни одна другая страна в мире, не смогла бы

произвести такого человека.

Вильям Сибрук. Райнбек, 1941.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Маленький мальчик с гигантской игрушкой. Вуд рано начинает играть с

огнем и льдом

Есть семейное предание, будто Роберт Вильяме Вуд написал письмо своей

бабушке в тот день, когда появился на свет. Письмо это действительно

существует. Я держал его в руках и читал. Оно датировано "Конкорд, 2 мая

1868". Старинная бумага, выцветшие чернила, -- все подтверждает подлинность

-- по крайней мере даты. Письмо гласит:

"Моя дорогая, добрая бабушка Вуд!

Мать не может писать сегодня -- и поэтому она хочет, чтобы я сам

провозгласил свое прибытие сегодня утром; оно произошло на две недели

раньше, чем этого ожидали мои друзья. Я, таким образом, получил удовольствие

-- удивить их всех. Путешествие мое не было долгим -- всего тридцать шесть

часов, но оно показалось мне нелегким.

Однако, прибыв, я совсем не почувствовал себя усталым, наоборот, я

здоров и в прекрасном настроении.

"Какие у него сильные легкие", говорят мои друзья, "и какие яркие

голубые глаза".

В свое время я явлюсь к Вам собственной персоной -- засвидетельствовать

мое почтение -- если мы оба будем живы. Мать просит передать Вам поклон и

подписаться

Вашим преданным внуком Роб'том Вильямсом Вудом, Мл.

МИСТРИС ЕЛИЗАВЕТЕ ВУД, АУГУСТА. МЭЙН

Это -- одна и единственная легенда о нашем замечательном

волшебнике-физике среди тысяч других, теперь известных ученым всего мира, --

достоверность которой сам он категорически отрицает. Он признается в

прометеевских проказах, поджогах и взрывах в раннем детстве, в объяснении в

любви своей невесте полным голосом посредством восковых фонографических

валиков, которые он посылал почтой через всю страну в жестянках от муки;

признается в использовании кошки для чистки спектроскопа; сознается в том,

что он убеждал британское правительство применять дрессированных тюленей для

выслеживания подводных лодок; признается даже в "краже" украшений пурпурного

золота из гробницы Тутанхамона -- из музея в Каире, -- но отрицает, что

написал это письмо.

Однажды он сказал мне: "Я никогда не подвергал это письмо просвечиванию

ультрафиолетовыми лучами, как теперь принято проверять сомнительные

манускрипты, -- но я уверен, что подпись -- не моя. Вообще, я убежден, что

это -- подлог, совершенный моим отцом [Можно было бы написать отдельную

книгу об отце Вуда, который, будь он теперь жив, не перенес бы спокойно

такого обвинения. Он родился 22 апреля 1803 г. и дважды обогнул мыс Горн до

1840 г. Это было в дни, когда надписи "Умер в Пернамбуко" появлялись на

памятниках людей, тела которых привозили домой в Нантукет, --">