Газета «День Литературы» - Газета День Литературы # 138 (2008 2)

Газета День Литературы  # 138 (2008 2)

(обратно)

Владимир Бондаренко. ТРУБАДУР ИМПЕРИИ

Об Александре Проханове за последние годы написано столь много, в том числе и мною, что даже неохота сейчас давать ещё одну версию его личности, ещё один анализ его творчества. Хочется не спеша повспоминать, уйти в частности, запечатлеть мгновенья. Но некогда, время мчится, юбилей уже на носу.

Моему другу Саше Проханову — 70 лет. Но вот накануне своего юбилея он взял, да и улетел в Никарагуа, тем самым как бы отменяя свой возраст. Впрочем, так и должно быть: где Проханов? — В Никарагуа, не в Куршавели же ему околачиваться, не на Канарах загорать, не на альпийских лугах ловить бабочек. У него и коллекция бабочек необычная — с запахом фронтовой гари. Одну он поймал где-то под Кандагаром, другую — в Кампучии, третью в том же Никарагуа, четвертую в Чечне, и так далее…

Нынешняя поездка в Никарагуа — как юбилейный подарок к семидесятилетию от самой судьбы, от собственного Дао. От своего же героического прошлого.

Друзья и враги за эти годы его называли по-разному. Идеолог путча, соловей Генштаба, господин Гексоген, последний солдат Империи, нынче молодые в интернете присвоили ему звание прикольного Динозавра. Каждое прозвище по-своему справедливо. За каждым свой серьёзный смысл. Да он и не обижается, на редкость необидчивый человек. Потому, что знает себе цену, самодостаточен.

Ему приносишь почитать выловленные из печати очередной фельетон или разгромную статью про него, он читает, и искренне говорит: какие интересные наблюдения. Ему нет дела и времени до личных врагов, ради интересов державы он готов сотрудничать с любым стоящим человеком, какие бы в прошлом у них не были сложные отношения. Но врагов Божьих, врагов своего народа, своей страны не прощает никогда. Прямо-таки библейский человек.

У каждого талантливого писателя своя траектория полёта. Кто-то ярко начинает, создаёт свои шедевры в юности, а затем как бы затихает. Кто-то идёт ровным путём, по сумме набирая очки, кто-то своё лучшее оставляет на годы зрелости, как бы предрекая себе долгую жизнь. Я подумал, случись с Прохановым что-то в том возрасте, когда погибли Вампилов или Рубцов, то самых блестящих его произведений мы так бы и не прочли. А жизнью то он жил куда более опасной, как рассказывают очевидцы, сам не раз ходил в атаку, много раз был под обстрелом.

Но в этом, он, наверное, близок Эдуарду Лимонову: кому-то дано пройти опаснейшую жизнь для того, чтобы и её отразить в литературе.

Мы познакомились и подружились в его индустриальный период. Ещё до его горячих точек. Хотя были уже блестящие репортажи с китайской границы, но больше было скитаний по всем великим стройкам Советского Союза. Период "Кочующей розы".

Это было в 1978 году. Значит, дружим уже тридцать лет. Тоже юбилей. Я работал тогда в "Литературной России", Проханов печатал там свои лучшие рассказы. Редко кому от Бога даётся дар живописать не только природу, не только нежные чувства, и даже не только моменты сражений, но и красоту металла, величие инженерных замыслов. Пожалуй, кроме Андрея Платонова моего друга Проханова и не с кем сравнивать. Когда он творил свои поэмы в прозе, посвящённые плавке металла или строительству моста, он завораживал своими метафорами самых утончённых эстетов. Дар поэтизации металла Андрея Платонова он соединял в себе с даром утончённой красоты слова Владимира Набокова. Помню, как-то в самые замшелые брежневские годы в Доме учителя он воспел Владимира Набокова.

Он знает наизусть многие стихи поэтов Серебряного века. Впрочем, и в одежде у него всегда был свой стиль. Человек стиля, утончённой формы. Авиационный инженер с поэтическим видением мира. Как-то у меня на посиделках на станции "Правда", где я собирал "сорокалетних", познакомились два выпускника МАИ, сверстники, одногодки: Александр Проханов и Эдуард Успенский. Позже мне Эдуард Успенский сказал: "Из всех твоих "сорокалетних" наиболее интересен, конечно же, Проханов."

Думаю, он с юности был неформальным лидером. Ему мало было добиваться только личного успеха, он тянул на свет всё своё поколение. Пробивал в редколлегии журналов и газет, организовывал поездки в соцстраны, рекомендовал в издательства. К нему тянулись все: от Владимира Маканина и Руслана Киреева до Владимира Крупина и Владимира Личутина. Резкий облом --">