Игорь Ростиславович Шафаревич - Арьергардные бои марксизма

Игорь Шафаревич • АРЬЕРГАРДНЫЕ БОИ МАРКСИЗМ (О работах Р. А. Медведева)

I

Еще Геродот видел в борьбе и взаимовлиянии Востока и Запада основной стержень истории человечества. Казалось бы, все возможные взгляды на роль Востока и Запада в Истории были с тех пор высказаны и обсуждены. Но вот наш век принес с собой совершенно новый угол зрения на эту древнюю проблему. Именно сейчас стала ясной решающая всемирно-историческая роль явления, совсем по-новому одновременно и связывающего и разделяющего Восток и Запад: социализма. Как учение социализм — творение Запада. В России он не имел никаких корней и был полностью импортирован: настолько, что два главных вождя социалистического движения — Герцен и Бакунин — должны были эмигрировать на Запад, чтобы там проникнуться этим учением. Но зато в России (а потом в других странах Восточной Европы и Азии) социализм — в форме марксизма — был впервые воплощен в жизнь. Поэтому Запад сейчас смотрит на социализм как на свое возможное будущее, Восток же — как на прошлое и настоящее, как на отчасти уже пережитый им опыт.

По-видимому, у большинства западной интеллигенции социализм — и, в частности, марксизм — вызывает интерес и сочувствие. В громадной степени эта привлекательность марксизма для Запада связана с его завоеваниями на Востоке: успех и сила всегда притягивают. Но удивительным образом с Востока же был нанесен и самый тяжелый удар марксизму, и нанес его глава мирового коммунизма (тогда еще не разъедаемого никакими видимыми противоречиями) Хрущев. Его знаменитые доклады разбили догмат о непогрешимости марксизма и поставили под сомнение результаты экспериментальной проверки марксистского учения. А главное, он был единственным человеком, слова которого нельзя было отбросить как клевету классового врага! Позже в СССР стала проявляться независимая, немарксистская мысль — явление ранее невообразимое. Критическое отношение к марксизму с эмиграцией выплеснулось за советские границы: еще одна встреча Востока с Западом на почве социализма, но уже с обратной ориентацией. Для левой западной интеллигенции, воспринявшей сначала советских диссидентов как своих союзников — борцов за свободу, против собственного истаблишмента, было шоком и разочарованием. обнаружить, что многие из них не испытывают никакой симпатии ни к марксизму, ни к социализму вообще.

Начиная с выступлений Хрущева, то есть последние 20 лет, марксизм идеологически находится в отступлении. А всякое отступление опасно тем, что его трудно прекратить: неясно, где остановиться. Вот четыре «линии обороны», которые в этих арьергардных боях уже сменила марксистская мысль.

1) Предвидения Маркса и Энгельса оказались поразительно точны. Все неприятные слухи, иногда просачивающиеся на Запад, — клевета классовых врагов. (Впрочем, кое-что из этого, может быть, и правда, но такова историческая необходимость.)

2) В подобных слухах есть доля истины. Но это непринципиальные отклонения, не влияющие на истинность основных положений марксизма. Они объясняются некоторыми свойствами характера Сталина, извратившего заветы Ленина и Маркса. 3) Марксизм не может нести ответственности за применение его в России. Русский эксперимент — это извращение марксизма; вообще не марксизм, а продолжение традиции Бакунина, результат многовекового рабства и татарщины.

4) Маркс сам уклонился от истины под влиянием партийной борьбы. Следует обратиться к его наиболее ранним произведениям эпохи левого гегельянства. В самой крайней форме эти мысли высказаны Ж.-П. Сартром, который с особой симпатией говорит о произведениях Маркса, предшествовавших его «злополучной встрече с Энгельсом». (По-видимому, следует понимать это так, что, кроме очень большого числа женщин, Энгельс соблазнил еще и Карла Маркса!)

Современная апологетика марксизма имеет один коренной дефект: подавляющее большинство защитников марксизма находится на Западе, в то время как основная часть его критиков происходит из социалистических стран (мы исключаем из рассмотрения тех находящихся на Востоке авторов, для которых марксистские убеждения переплетаются с их профессией и карьерой). Но такое распределение уже само является весомым аргументом: очевидно, какой вывод напрашивается из того, что противниками марксизма оказываются те, что испытали его на себе, а сторонниками — те, кому судьба этого опыта еще не --">