Михаэль Дорфман - Наш, еврейский, суперменш

Михаэль Дорфман

НАШ, ЕВРЕЙСКИЙ, СУПЕРМЕНШ

Заметки с выставки «Еврейский комикс» в Манхеттене

В магазинах еврейской книги в религиозных нью–йоркских кварталах Мэнси или Вильямсбурга можно сыскать иллюстрированные книжки, где герои переживают увлекательные и фантастические приключения, побеждают многочисленных врагов, добывают сокровища. Обычные детские книжки, лишь на иллюстрациях мальчики в ермолках и с пейсами, носят еврейские имена Моше и Хаим, слушаются раввинов и разговаривают на идише. Это тоже нормально и внушает уверенность, что наш древний язык продолжает жить.

Еврейские комиксы выдумали вовсе не в религиозных кварталах. В 30–е годы растущая еврейская община и популярная американская культура одновременно избавлялись от статуса второсортности и неполноценности. Оба они начали завоевывать себе место в магистральном потоке американской культуры. Среди творцов комиксов было много евреев, а многие герои комиксов имеют еврейские корни. Об этом рассказывает выставка «Народ Книги, супергерои и еврейская культура», собранная художником Аланом Олдричем в Еврейском культурном центре в Верхнем Манхеттене.

Первое поколение американских евреев бережно сохраняло свою восточноевропейскую культуру. На идише выходило множество газет и книг, ставились фильмы на еврейском языке, творили писатели Шолом Алейхем и Шолом Аш. Еврейская театральная жизнь на 2–й Авеню могла бросить вызов и самому Бродвею. Ведь до Холокоста в Европе существовала богатейшая светская еврейская культура — современная, многоликая, многожанровая, многоплановая, ни в чем не уступающая другим европейским культурам. Следуя заветам Шолом Алейхема и Й. — Л. Переца еврейская культура отказалась, а часто и противостояла местечковой Касриловке. И все же американская стандартизация, стремление «быть как Джонсоны» увлекло большинство евреев. Американское еврейство стремительно теряло свою этническую идентификацию, оставаясь лишь религиозной общиной.

Индустрия комиксов увлекла многих евреев. «Первое поколение евреев в Америке чувствовало свою беззащитность, а в комиксах находили путь борьбы со злом. У них было много общего», — говорит директор выставки Алан Олдрич, создатель еврейских комиксов «Отряд еврейский героев» (Jewish Hero Corps by Alan Oldrich). Трудно сказать, боролись ли комиксы с реальным злом, но они всегда поддерживали миф, несли надежду, что в мире есть защитники слабых, и добро неизменно побеждает. Возможно поэтому, творцами наиболее знаменитых комиксов стали евреи. Олдрич считает, что анимированные книжки, рисующие борьбу с ужасными монстрами злых сил, естественно возникли в еврейском народе, как только он освободился от религиозного запрета на изображение лиц. На выставке представлены графические работы еврейских художников от старинных изображений Голема из Чехии до классических Человека–факела (из «Фантастической четверки») и других, вплоть до сегодняшнего дня, как еврейские комиксы самого Олдрича, или Доминика Форчуна (удача) из комикса «капитан Америка», жившего в еврейской Нижнем Ист–Сайде и носившего имя Дэйвид Форчунофф.

Герои старых комиксов живут и пользуются неизменной популярностью в Америке. Выходят книжки с их новыми приключениями, ТВ показывает в прайм–тайм нескончаемые сериалы, а Голливуд ставит по мотивам популярных комиксов все новые и новые фильмы. Мало кому известно, что Стэн Ли — творец легендарного человека–паука Спайдермэна и «Фантастической четверки», и Джек Кирби — создатель зеленого гиганта Хулка, от рождения носили еврейские имена Стенли Либер и Яков Курцберг. Нужно вспомнить, что в 30–е гг. государственный и народный расизм в Америке были в разгаре, и в некоторых местах порядки не так уж сильно отличались от Нюренбергских законов Третьего рейха. Евреев повсеместно не принимали в частные университеты, не допускали во многие виды бизнеса, не принимали в профсоюзы, не брали или не продвигали на госслужбе. Многие еврейские фирмы, работавшие для серединных и южных штатов, предпочитали брать «американские» имена. Но художники выбрали «американские» псевдонимы не из–за антисемитизма. Они больше опасались, что этот «низкий» и «дешевый» вид искусства повредит их профессиональной репутации.

«Ли стеснялся использовать свое настоящее имя, надеясь, что когда–нибудь он напишет великий