Газета Завтра - Газета Завтра 856 (15 2010)

Александр Проханов КАЖДЫЙ РУССКИЙ — ГАГАРИН

Стою в Москве у Памятника первому космонавту. Высокий постамент, на нём — Гагарин, отлитый из сияющих сплавов. Таких металлов нет на Земле. Они извлечены из метеоритов, и памятник серебрится звёздной пыльцой. Гагарин воздел вверх руки, словно ныряльщик. Приподнимается на носках, отталкивается и уносится в небо. Уменьшается, превращается в крохотную звёздочку, гаснет. За ним остаётся длинный сияющий след.

     Некоторое время постамент остаётся пустым. Но вдруг на нём возникает солдат, в его руках автомат. Он совершает последний страшный бросок, закрывая своей грудью пулемётные жертвы. Это Александр Матросов в миг своего смертельного и великого подвига. За ним мчится растерзанный пулями воздух, в своём прыжке он оставляет огненный след. И этот след продолжает траекторию, по которой мчался Гагарин.

     Матросова нет. Но вместо него на постаменте — высокий, отлитый из бронзы командир, его голова обвязана. На его рукаве кровь. И за ним "след кровавый стелется по сырой траве". Это Щорс. Красный командир, идущий тропами гражданской войны, повторяющий путь, по которому промчались Матросов и Гагарин, уносящие свою кровавую траекторию в бесконечность.

     И Щорса нет. А вместо него на коленях стоит Серафим Саровский. Стоит на своих знаменитых гранитных "камушках", в которых от его молитвенно преклоненных колен, от его непрерывной произносимой за Россию молитвы остались глубокие лунки.

     Преподобный Серафим смотрит вслед ушедшему Щорсу. На его плече сидит певчая птица, и он сам, как птица, взлетает, взмахивая руками, уносится в беспредельность.

     Теперь на том месте, где только что был преподобный, стоит древний русский воин . На нём — кольчуга, из-под неё виден черный подрясник, на голове — шлем. Он смотрит задумчиво вдаль — туда, где, как встарь, "повита даль туманом". Это Пересвет в последние часы перед битвой. Еще минута — к нему подведут коня, он взовьётся в седло и схватится в беспощадном бою с явившимся из степей богатырём.

     И Пересвет исчезает, улетает вслед своим предшественникам, оставляет за своим алым плащом таинственный мерцающий свет. На постаменте один за другим возникают и исчезают воины и монахи, ратники и пехотинцы, седовласые старцы и нежные отроки. Все они идут непрерывной чередой, повторяя один и тот же путь восхождения. Каждый из них в свое время совершил свой подвиг во славу России. Их движение из века в век, из столетия в столетие — за великой мечтой и правдой. Это русская мечта о божественной красоте и о несказанном чуде. Это чудо о преодолении смерти, о пасхальном воскресении, о жизни вечной.

     Смысл нашего русского странствия, наших огней и пожаров, наших слёз и рыданий — в одолении смерти. Той, что свирепствует здесь, на земле, и той, что, как лютый смерч, носится в мироздании, гасит звёзды, сметает планеты, оставляя после себя чёрные дыры погибели.

     Русская жизнь — непрестанное стремление в космос, обретение рая, одоление смерти. В каждом русском — Гагарин и Александр Матросов, Серафим Саровский и Пересвет. Все мы взмываем в бесконечный космос, чтобы одолеть гравитацию смерти и одержать, наконец, русскую победу — одоление смерти.

     Взираю на постамент. На нём стоит хрупкий юноша в камуфляже с обнажённой головой, серебряным крестиком на шее, с лёгким сияющим нимбом. Это Евгений Родионов, мученик первой чеченской войны, сложивший голову за Россию, осенённый святостью. Он тихо вздыхает и идёт по воздуху вверх по мерцающим ступеням — туда, куда вознёсся Гагарин.

     Некоторое время постамент остаётся пустым. И вдруг на него из неба вновь опускается сверкающий космонавт. Он вернулся из бесконечного космоса, и у него в руках полевая ромашка. Космос, ещё недавно безжизненный, наполненный взрывами бестелесных жгучих энергий, теперь засеян цветами, и один цветок с белыми лепестками и золотой сердцевиной принесён Гагариным на землю.

     Стою у постамента, прижимаю к губам драгоценный цветок.

     Гагарин улетал в открытый космос,

     Чтоб расчесать комет седые космы.

     Узнают благодарные потомки,

     Что не пустой была его котомка.

     В ней жёлудь был, чтоб насадить аллею

     В безлиственном созвездье Водолея.

     Он взял с собою --">