Валентин Иванович Яковенко - Огюст Конт. Его жизнь и философская деятельность

отрешиться от своих буржуазных или исключительно критических теорий, кажутся неосновательными и нелепыми, возможно, получат в будущем иную оценку. Когда человечество приступит к осуществлению положительных идеалов общечеловеческого братства, как они мало-помалу вырабатываются вот уже в продолжение целых веков, то оно сумеет лучше оценить попытки отдельных мыслителей, стремившихся выработать положительные основы будущего строя, чем поколения, занятые совершенно иною работою… Даже суровый Гексли замечает, что ему было бы неприятно, если бы читатель вывел из его слов такое заключение, что он не придает никакого значения сочинениям Конта и не питает «симпатии и уважения к людям, которых он (Конт) натолкнул на глубокие размышления об общественных вопросах и на благородную борьбу в пользу общественного обновления».

Приведем еще два заключительных отзыва о Конте. Один принадлежит Литтре, другой – Миллю, то есть людям, больше других потрудившимся над изучением и оценкой произведений великого позитивиста.

«Повторим в кратких словах, – говорит Литтре, – в чем, по нашему мнению, заключаются заслуги Конта. Среди умственной неурядицы, порожденной XVIII веком, он сумел в начале XIX века указать на тот субъективный и фиктивный характер, который свойствен метафизическим теориям; он задумал уничтожить это противоречие между умственным миросозерцанием человека и реальностью и понял, что для достижения этой цели ему необходимо открыть, на основании рационального изучения истории, точные законы развития человеческого, и он открыл их; сделав это важное открытие, он понял необходимость обобщить человеческое знание и обобщил его, подведя все частные науки под одну систему; наконец, он уловил неразрывную связь, существующую между всеобъемлющей философией и общественным строем и сделал попытку (хотя и не увенчавшуюся успехом) найти основы рационального устройства человеческого общества. Тот, кто так много потрудился для человеческой мысли, заслуживает в истории человечества почтенное место наряду с величайшими деятелями, вписавшими свое имя в историю человеческой мысли».

«Из всех известных философов, – говорит Милль, – Декарт и Лейбниц представляют наибольшее сходство с Контом. Они были похожи на него и по серьезности умозрений, и по уверенности в себе, хотя в последнем едва ли могут быть поставлены наравне с ним. Они обладали такою же, как и он, необычайною способностью сопоставления и соподчинения. Они обогатили человеческое знание великими истинами и великими идеями о методе. Из всех великих мыслителей они были наиболее последовательными и потому наиболее часто доходившими до нелепостей, так как они не отступали перед выводами, – как бы эти выводы ни были противны здравому смыслу, – если только к ним вели первые посылки. Согласно этому, имена указанных философов дошли до нас не только в связи с великими идеями и замечательнейшими открытиями, но и в связи с некоторыми из самых уродливо-диких и самых смешно-нелепых понятий и теорий, какие только когда-либо предлагались людьми мыслящими. Мы считаем Конта столь же великим, как и этих философов, и едва ли более странным, нежели они. Если бы нам нужно было высказать нашу мысль вполне, мы должны были бы поставить его выше двух этих мыслителей, но не по внутренним достоинствам, а потому только, что, обладая равносильной умственной способностью, он действовал при более высоком состоянии человеческого развития».

Итак, осторожный Милль не побоялся сказать, что так называемые нелепости Конта (его мистицизм и т. д.) представляют последовательный вывод из принятых им основных посылок. Все же основные посылки Конта коренятся в той социально-философской системе, которую он изложил в «Курсе положительной философии». Неправильно, следовательно, обвинять Конта, что он одну половину своей жизни посвятил служению светлым началам, а другую – темным силам. Если он в чем виноват, так только в том, что не страшился доводить до логического конца свои выводы и не останавливался перед «нелепостями», противоречащими «здравому смыслу». Но, с другой стороны, несправедливо было бы утверждать, что из учения Конта можно сделать только такие выводы, какие сделал он, и никаких иных. Социология (речь идет, само собою понятно, о социологических выводах Конта) – не математика. Тут нередко из одних и тех же основных посылок делаются прямо --">