William Zeckendorf - Зекендорф. Автобиография человека, который сыграл в реальную игру "Монополия" и выиграл крупнейшую в истории империю недвижимости

@importknig

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

Уильям Зекендорф

«Зекендорф. Автобиография человека, который сыграл в реальную игру "Монополия" и выиграл крупнейшую в истории империю недвижимости»

Оглавление

Пролог

Начало

Ученик по профессии

От подмастерья к мастеру

Асторские риски

Механика прогресса (1942-1945)

"Город Х" становится Организацией Объединенных Наций

Конец эпохи, начало царствования

Пролог

Город, который забыло время

Заполнение площади Кортхаус

От площади Кортхаус до площади Зекендорф и обратно

Warp, Woof и некоторые возникающие паттерны

Люди и места

Перемены приходят в Канаду

Пролог

Вашингтон, округ Колумбия

Перипатетическая школа городского дизайна Уэбба и Кнаппа

Маневр Уолл-стрит

Пролог

Поздним вечером в пятницу, 7 мая 1965 года, я попросил шофера отвезти меня на Уолл-стрит для еще одного визита к кредиторам. После этого наступит благословенное облегчение выходных.

Когда мы ехали по Ист-Ривер-драйв, зазвонил мой автомобильный телефон. Я поднял трубку. Это был репортер из The New York Times, который спрашивал: "Правда ли, что Webb & Knapp собирается обанкротиться?"

Я сказал: "Мой мальчик, кто-то дергает тебя за ногу. Webb & Knapp не собирается банкротиться. Мы платим по своим долгам и будем продолжать это делать".

Я положил трубку. Он зазвонил снова. На этот раз это был Ларри О'Доннелл из The Wall Street Journal. Он задал тот же вопрос. Я снова ответил "нет", но теперь я знал, что причиной этих слухов должно быть что-то конкретное. Я позвонил в свой офис. Там ничего не знали. Однако через несколько секунд мне перезвонили из офиса. Банк Marine Midland Bank, являясь доверительным управляющим старого выпуска облигаций Webb & Knapp на 8,5 миллиона долларов, только что предъявил этот вексель. Компания Webb & Knapp находилась в процессе банкротства.

Вексель, который требовал Marine Midland, был подписан много лет назад, когда мы купили 120 Broadway, за который мы заплатили более восьми миллионов долларов наличными плюс 8,5 миллиона долларов векселями. В так называемой "котельной табличке" (стандартный мелкий шрифт любого контракта) был пункт, который гласил, что Marine Midland может потребовать полной выплаты векселя до наступления срока его погашения, если Webb & Knapp не сможет выполнить свои обязательства в срок - другими словами, они могут забрать 8,5 миллиона долларов, когда захотят, как только узнают, что Webb & Knapp не заплатила одному из своих других кредиторов.

По иронии судьбы, мы не имели задолженности ни по процентам, ни по основной сумме долга по векселю Marine Midland, но против заявления о том, что мы не выполняем другие обязательства, не было никакой защиты. Более трех лет я маневрировал, чтобы удержать внезапно сильно перенапрягшуюся компанию Webb & Knapp от падения с края обрыва. Для этого я влез в глубокие личные долги, часто подписывая векселя, необходимые для поддержания работы компании, на сайте . Разумеется, мы свернули экспансию, ликвидировали активы и погашали долги как можно быстрее. Зная, чего мы добились в прошлом в узких местах, а также о нашей способности делать деньги, наши кредиторы шли нам навстречу. Если бы у нас было чуть больше времени, чтобы извлечь выгоду из одного проекта или, возможно, спасти другой, мы, я полагаю, смогли бы спастись, но в тот пятничный день в мае время истекло. Директора Marine Midland, как доверительные собственники 8,5-миллионного векселя, чувствовали себя уязвимыми перед исками акционеров, если не предпримут никаких действий, поэтому они действовали. Они выдернули шнур. Двадцать шесть лет работы, плюс то, что осталось от Webb & Knapp, теперь