Николай Николаевич Жуков - Из записных книжек...

на­
рода— до зрелищ люди падки.
Ну и кричат наперебой: «Смотри-ка, уже более ми­
нуты, как нет!» — «Вон! Вон!» — кричит другой успо­
каивающе. «Да ты что, ошалел, что ль? Тот кучеря­
вый, а этот — коленкой торчит: поди, сравнил, эх, ты!»
Досыта наслушавшись эту разноголосицу, я снова
нырял вниз по течению, стараясь достичь берега.
И ведь этот атракцион раз десять за день проде­
лаешь, да еще в футбол, в городки сыграешь, кажись,
сил за день уйдет столько, что если перевести на элект­
ричество, то как раз город Елец и осветить можно,
а тебе и этого мало. Вечером, ненасытный, идешь в го­
родской сад — гулять под звуки духового оркестра
с неиссякаемыми семечками в кармане.
А когда наступает осень и поспевают в садах груши,
яблоки, а они-то были в Ельце самые на свете лучшие,
то сидишь в саду, на качелях качаешься, смотришь
S' голубое ветреное небо — а ведь, кстати сказать,
в провинции небо-то всегда твое, его видно: дома-то
низкие, все открыто, дышится иначе. А тебя твой друг
угощает: то яблочко коричное отведаешь, то бель9

бар, то глядишь — где-то сбоку шлепнется янтарная,
с черными точечками антоновка, то захрустит на зубах
твоих анис-яблочко — его, как сливу, сизая пыльца
подернула.
С урожаем плодов и фруктов приходит какое-то
незнакомое еще, волнующее чувство.
Помню, как однажды, осенью, я высыпал скоплен­
ные в копилке серебряные, купил на них четыре пи­
рожных и пошел в школу, старательно обходя лужи.
Мне очень хотелось подарить эти пирожные Марусе,
по которой я в то время вздыхал. Перед началом заня­
тий в большом зале группками ходили вокруг девушки
и мальчики — среди них в берете цвета анютиных гла­
зок была и моя Маруся. Я остановился в коридоре и
оцепенел. Рука, державшая кулек, вздрагивала. Ведь
кругом ребята — увидят, на смех поднимут. Но не вечно
же стоять столбом? И вот, решившись, я направился
прямо к ней и как-то неловко, сзади, сдавленным голо­
сом сказал: «На, Маруся, возьми!» Она обернулась,
увидела мою неловко протянутую с кульком руку и,
видимо, застеснявшись, небрежно отмахнулась. Я попы­
тался еще раз шагнуть за ней, тупо повторяя: «Да возь­
ми же, Маруся!» — «Что ты! Отстань!» — резко отре­
зала она. Эта сцена привлекла внимание ребят, кто-то
дернул меня сзади и потащил из зала. В коридоре де­
сятки бесстыжих рук уже лезли в кулек и раздирали
мои пирожные. Так был посрамлен мой первый рыцар­
ский поступок.
Но, видимо, внимание мое не прошло даром. После
этого случая Маруся, которая была старше меня на
два года, очень благосклонно кивала мне при встрече
и в результате нашей долгой переписки мне даже был
обещан поцелуй.
ю

Кровь прилила к щекам, когда впервые я прочел
это слово. Назавтра, повязав отцовский галстук, я ждал
Марусю после уроков за дверью класса. Когда по ко­
ридору застучали ее каблучки, я готов был провалиться
сквозь пол, но было поздно. Передо мной в знакомом
берете стояла она. Мне.казалось совершенно немыслимым
при свете поцеловать девушку, в голове у меня шумело,
тело пробивала нервная дрожь, я ничего не мог вымол­
вить, я ненавидел себя... Так шли секунды... Вдруг
я почувствовал, как что-то обжигающее коснулось моих
губ, и, прежде чем я сбросил оцепенение, Маруся исчез­
ла. На всю жизнь останется у меня в памяти, как шел
я домой, неся на губах прилипшее счастье.
Дома я не хотел обедать, так как боялся слизнуть
ощущение блаженства, и долго еще берег его.
&
Людочка Тарасова была самой очаровательной де­
вушкой в нашем классе. Легкая, грациозная, она с
детских лет имела тяготение к балету. Успешно совме­
щала занятия в десятилетке с балетной школой, счита­
лась на редкость многообещающей молодой танцовщи­
цей. Когда мы учились, я часто бывал у нее в доме.
Там всегда было интересно. Семья нашей подружки
жила неподалеку в старой квартире первого этажа —
с низкими потолками и сводами. Сколько здесь было
закоулков, поворотов, ширм и какая уйма старых ве­
щей! В доме всегда толпилось много необычного народа.
Приезжали одни, уезжали другие. Мама Люды была ро­
дом из старинной актерской семьи Межуевых и в свое
время слыла первой московской красавицей, обратившей
на себя в годы молодости внимание известного богатея

Солодовникова. Он пустил в ход всю силу своих богатств,
вскружил ей голову, женился и имел от нее двух детей.
Во --">