Джонатан Горнелл - Лодка для Фиби. История о море, непростом выборе и сбывшейся мечте

смелость, сострадание и фантазию?

Я мог бы, предположим, просто написать письмо или записать видео, чтобы ты могла посмотреть его на своем смартфоне, когда станешь старше. Я много раз мысленно репетировал это, но было очень трудно найти подходящий тон, не переходя к пустой браваде, но и не скатываясь в сентиментальную жалость к себе.

А потом неожиданно пришла в голову мысль – я должен построить тебе лодку! Это же совершенно очевидно, правда?

Идея посетила меня в первые месяцы твоей жизни, когда я ходил, держа тебя на руках, по нашей квартире в Мистли с видом на реку Стаур. Ты утыкалась личиком в мою руку, а ручки и ножки свисали по обе стороны. И я нежно поглаживал твою крохотную головку. Долгое время ты спала только так – как маленький тигренок на могучей ветке папочкиного дерева (так говорила твоя мамочка). Я скучаю по этим ночам.

Даже в таком растерянном, бессонном состоянии экзистенциальной тревоги я понимал, что для журналиста-ботаника на фрилансе, не обладающего никакими практическими навыками и имеющего на руках маленького тигренка и огромную ипотеку, решение строить лодку продиктовано отнюдь не здравым смыслом. Но разве может серая бюрократия трезвомыслия повлиять на планы, рожденные сердцем? Мой внутренний диссидент категорически не мог с таким согласиться.

Лодка. Той нескончаемой ночью в этой идее воплотилось все, что я хотел рассказать тебе о жизни, любви, истории… твоей истории, независимости, стойкости, истинной красоте, смелости, сострадании, приключениях… Мой беспокойный разум желал дать тебе бесценный урок, который невозможно выучить в школе.

Утром за завтраком я попытался объяснить все это мамочке. Она была занята с тобой и ей пришлось сделать над собой огромное усилие, чтобы выслушать меня хотя бы вполуха. Я говорил – и чувствовал: все, что ночью казалось разумным и рациональным, при свете дня кажется совсем иным. Но это было неважно. С того момента, как эта мысль впервые поразила меня, избавиться от нее я уже не мог.

Думаю, что из всего этого вытекал простой вывод: «Не делай ничего только потому, что это легко или практично». А может быть, и другой: «Не принимай серьезных, важных решений, когда из-за недосыпа теряешь способность мыслить здраво».

Как бы то ни было, экзистенциальная тревога посеяла семя, а полила и удобрила его гравюра на обложке небольшой книги, незаметно стоявшей много лет на полке около моего стола. Вы ее отлично знаете – наверняка сами в детстве раскрашивали ту же самую картинку. Я говорю о поэме Редьярда Киплинга, посвященной древнему искусству кораблестроения, – репринтном издании 1990 года. «Мальчик строит лодку» – одна из восьми иллюстраций Джеймса Доддсона, созданных за тридцать лет до этого издания. Доддс сам был кораблестроителем, но затем избрал путь художника. На его гравюре изображен мальчик, который строит небольшую лодку из досок на галечном пляже, а пляж этот находился всего в нескольких милях от того места, где мы живем и где ты сделала свои первые шаги.

Юный кораблестроитель, вооружившись пилой, поднял голову и устремил взгляд на проплывающую мимо шхуну с поднятыми парусами. Чувствуется, что он мечтает о приключениях, ожидающих его на борту лодки, которую он строит.

Книга Киплинга казалась совершенно безвредной – всего лишь симпатичное дополнение коллекции книг, гравюр и морских карт в рамках. Твой папа всю жизнь был увлечен морем и безумно любил наше приливное восточное побережье. Но когда я сел и принялся набирать текст на клавиатуре, решительно позабыв об ипотеке, мне никак не удавалось сосредоточиться. На середине предложения я останавливался, устремлял взгляд на эту небольшую книжку – и погружался в собственные мечты.

Не думай, что мне не нравилась моя работа. И хотя жизнь журналиста-фрилансера непроста – работа допоздна, слишком много кофе, нервные редакторы и нереалистические сроки, – но с трудом в угольной шахте ее не сравнить.

После рабочего дня не приходится отскребать въевшуюся в руки грязь, тебя точно не похоронит заживо, да и ядовитые газы тебе не угрожают – на моем столе никогда не было канарейки в клетке.

Обычно я работаю в тепле и сухости, рядом кружка с кофе и вазочка с печеньем. Я часто общаюсь с интересными людьми, занимающимися очень интересными делами. Так что работа наблюдателя жизни мне очень даже

--">