Автор Неизвестен - Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 2

и осенил богатством своей благодати. И с тех пор это стало его состоянием.

Христос заполнил все существо, после чего ему стали временами открываться великие тайны Божии, что продолжалось до самого конца жизни.

Как все святые, прп. Порфирий был испытан в пещи искушений, и по попущению Божию, он выдержал множество жестоких нападений от дьявола, хотя к тому не нашлось ни малейшего повода. Никогда к нему не могла даже прикоснуться самомалейшая эгоистическая мысль, или злопамятство, гордость, тщеславие… Искушения его не обескураживали, всё он обращал в радость. Говорил так: «Душа моя влюблена в Христа, поэтому она всегда радостна и счастлива, — сколько бы трудов и жертв это не стоило»^[6].

Своим дарам он никогда не придавал значения, потому что сам их не искал, и не оценивал. Весь его интерес и всё его старание было направлено на то, чтобы приблизиться к Богу в чистой и бескорыстной любви. Он никогда не спрашивал и не искал у Бога никакого воздаяния, ни на что не притязал. Для себя самого он стыдился просить самую малую вещь. Такое благоговение наполняло его чистую душу безмерным чувством благодарности. Он считал свои дары за милость Божию, ниспосланную для того, чтобы помочь народу. Он говорил: «Эти дары мне послал Бог, чтобы и я спасался». Сколько бы Господь не умножал эти его неповторимые дары, он еще более чувствовал себя обязанным, и его сердце еще сильнее возгоралось огнем божественной любви.

Триблаженный, преисполненный добродетелями и благодатными дарами, он таки обладал святым Смирением, и говорил так: «Чувствую себя самым грешным человеком в мире. Знаю, что место мое в аду…»^[7].

Его крайнее смирение открывается в крайнем послушании, которое он оказывал всю свою жизнь. Сначала своим родителям и друзьям, потом своим Старцам, и в конце концов воле Божией. Как верный и смиренный раб, он не имел претензий и эгоистических желаний. Хотя его заветной мечтой была жизнь в пустыне, когда Господь определил его на противоположный край, поселив на пл. Согласия (в Афинах), он нимало не огорчился, и не стал унывать. Напротив, самоотверженно предался этому служению, с исключительной ревностью и совершенным упованием на Бога. Он служил бедному народу, страдающему от побоев Второй Мировой Войны, от язв греха, от забвения и страстей. Как же не послушает Бог Отец наш свое возлюбленное послушное чадо? Благодатью Святого Духа он всю жизнь прожил как земной ангел, притом, что каждый день обращался посреди множества грешных людей.

Обычно он не противился, когда его записывали на диктофон; менее любил фотографироваться, и тогда при этом держал икону Богородицы или свой деревянный крест.

Он был безразличен как к похвалам, так и к несправедливым обвинениям. Многие его считали за святого, некоторые из благоговения целовали ему ноги, но были и те немногие, кто обзывали его прельщенным, колдуном, магом, сумасшедшим, но Святой относился ко всему этому с полным бесстрастием, в молчании и молитве, отчего все клеветники впоследствии покаялись. Беднейший в отношении земных благ, но богатейший небесными дарами, он приносил ближним наибольшую милостыню. Непрерывно исповедовал, служил больным, прибегал ко всякой болезнующей и грешной душе, предлагая любовь, утешение и надежду. Самоотвержен но болел о спасении всякого человека, любил всех, и в молитве за них забывал о себе. Сострадал каждому, и никого не желал огорчать. Утруждая сам себя, он приносил ближнему радость и облегчение. Он ходил всегда быстро, почти бегая по Афинским улицам, чтобы успеть ко всем.

Позже, состарившись, будучи в лежачем состоянии и перенося ужасные острые боли, он проявлял изумительное самопожертвование и не переставал утешать, исцелять и помогать множеству народа, притекающему к нему каждый день. Кроткий и тихий, он создавал вокруг себя атмосферу добра, мира, и радости во Христе. Это была тихая радушная пристань для озабоченного и несчастного современного человека. Хотя он жил в самом центре шумных Афин, он уже стяжал в себе невозмутимую тишину души и мир помыслов, его ум с легкостью отрывался от земного и переживал неведомые нам небесные тайны. В каждом конкретном случае, с которым к нему обращались, он прозревал сокрытое и волю Божию, и, если это было возможно, открывал ее. Он мог четко истолковать и распутать самую сложную проблему, делая ясным самые темные и непонятные места. Его рассуждение происходило не столько от знания и --">