Евгений Александрович Ляцкий - Гончаров. Жизнь, личность, творчество

Е. А. Ляцкий

Гончаров
Жизнь, личность, творчество

Москва
Берлин
2020

УДК 821.161.1.091
ББК 83.3(2=411.2)52-8
Л98

Ляцкий, Е. А.
Л98 Гончаров. Жизнь, личность, творчество / Е. А. Ляцкий. —
Москва ; Берлин : Директ-Медиа, 2020. — 440 с.
ISBN 978-5-4499-0664-9
В конце 1890-х годов автор ряда научных этнографических работ Евгений Александрович Ляцкий (1868–1942 гг.) обрел широкую
известность как литературный критик. Его статьи печатались во
многих периодических изданиях. Так, в начале 1900-х годов в
«Вестнике Европы» вышла большая статья о русском писателе
Иване Александровиче Гончарове. Она стала точкой отсчета для
последующих книг Ляцкого о творчестве И. А. Гончарова.
Вниманию читателей представлено третье издание книги
критико-биографических очерков, посвященных жизни и творчеству автора знаменитого романа «Обломов». Свое внимание
Е. А. Ляцкий акцентирует на роли личного элемента в произведениях Гончарова и преобладании субъективного элемента в творчестве писателя.

УДК 821.161.1.091
ББК 83.3(2=411.2)52-8

ISBN 978-5-4499-0664-9

© Издательство «Директ-Медиа», оформление, 2020

Предисловие к третьему изданию
При настоящем издании мне приходится отчасти повторить то же, что было сказано мной при втором издании моей
книги.
За последние восемь лет литература о Гончарове значительно развилась и еще более раздвинула рамки биографического и историко-литературного изучения Гончарова.
Предпринятая мною несколько лет назад попытка проследить активную роль личного элемента в произведениях художника, объективность которого считалась бесспорным и
типичнейшим признаком его творчества, к настоящему времени получила блестящий материал для своего обоснования.
В целом ряде опубликованных семейных документов, в характеристиках родных, в воспоминаниях о Гончарове лиц,
близко знавших писателя в разные годы его жизни, раскрылась сложная картина общественных взаимоотношений и
моральных условий, среди которых развивался и жил писатель. Новые данные пролили яркий свет на поставленную
тему о таком преобладании субъективного элемента в творчестве Гончарова, при котором признание его исключительно
объективным художником теряло под собой почву; в зависимости от этого явилась возможность придать характер доказанных, до очевидности ясных положений многим
соображениям, не выходившим, при прежней скудости материала, из пределов гипотез.
Научная литература направилась прежде всего на изучение биографической стороны Гончарова по фактическим и
документальным данным. Был опубликован обширный ряд
материалов, устанавливающих точные хронологические
данные и большое количество важных и второстепенных
фактов из жизни писателя, прежде совершенно неизвестных.
В этом отношении неоценимые услуги оказал русскому обществу А. А. Мазон, осветивший в своих любопытных статьях
3

многие фактические стороны жизни писателя и переработавший их затем в известное исследование, о котором я счел
полезным дать общее понятие в конце книги на основании
моей рецензии, напечатанной в свое время в «Известиях Имп.
Академии Наук». После выхода книги Мазона, в мое распоряжение поступило новое собрание рукописей и писем Гончарова. Результаты моего изучения их сведены в особое
исследование, первый том которого уже готов для печати. Это
исследование является в свою очередь опытом научной биографии Гончарова.
Но мои критико-биографические очерки, второе издание
которых вышло в 1912 г., выдвинули целый ряд вопросов, еще
далеко не нашедших себе разрешения в научной литературе.
Была принята моя основная точка зрения на «субъективность» гончаровского таланта, но точные границы между
«субъективным» и «объективным» не пошли далее тех определений, которые были даны мною. Критика, в принципе
соглашаясь и развивая мою точку зрения, указывала на
необходимость психологической и философской разработки
этого, независимо от всего, глубоко интересного вопроса.
Однако, новых работ в этом направлении не появилось, в мою
же задачу подобная разработка входить не могла. Не вызвало
работ и намеченное мною психологическое изучение творческой интуиции Гончарова в связи с фактами его реальных
переживаний. Не получил дальнейшего развития и сделанный мною подбор внешних биографических данных, отражение которых в творчестве не подлежало сомнению. По всем
этим соображениям я --">