Савва Евсеевич Голованивский - Мост к людям

радостно одобрили его. И верно, ведь никто не может запретить палубным пассажирам проведать своих друзей во втором классе и находиться там, сколько им вздумается, особенно если каюта пуста и они никому не мешают.

Мы сидели в душном коридоре и, увлеченные блестящей идеей, с аппетитом уплетали крутые яйца с огурцами, позабыв о наших недавних невзгодах. Наперебой мы стали рассказывать друг другу соответствующие обстоятельствам истории, связанные с нашей студенческой жизнью, вспоминая столь же несложные наивные хитрости, к которым прибегали тогда. Моя идея, как оказалось, пробудила в памяти множество всяких случаев и веселых проделок, к которым нам в свое время доводилось прибегать с целью экономии ограниченных студенческих финансов. Сашко, например, рассказал, как он, получая стипендию в бытность свою первокурсником, всегда просил кассира выдать ему одну целую десятирублевую купюру, имея ее при себе, можно было проехать в трамвае без билета — разменять такие большие деньги кондуктору обычно бывало нечем. А кто же мог заставить идти пешком человека, который с готовностью протягивает червонец за проезд?! Мы понимали, что с морально-этической стороны такие проделки не выглядели безупречными, но не считали их государственным преступлением. Что же касается нашего нынешнего намерения, то пустые каюты и наша благородная бедность давали нам, казалось, полное право обеспечить себе спокойный сон с помощью невинной хитрости.

Покупать плацкарту отрядили меня. Степенно, с независимым видом, как положено человеку, желающему приобрести место в каюте второго класса, я снова поднялся на палубу и уверенно направился к капитанскому мостику. Там находилось трое мужчин в форменных кителях. Они явно томились от набившего оскомину созерцания давно знакомых, медленно проплывающих мимо ландшафтов. Когда я подошел, все трое оторвали взгляды от реки и повернули ко мне лица.

— Можно поговорить с капитаном? — спросил я, обращаясь сразу ко всем.

— Сделайте одолжение! — и один из них, дородный, в летах человек с длинными казацкими усами, поднялся мне навстречу.

— Скажите, пожалуйста, не найдется ли у вас места во втором классе?

— Чего другого! — весело воскликнул капитан. — Выбирайте любое, все свободны. — Он перегнулся через поручни, крикнул: — Мотя! — И, не дожидаясь ответа, добавил: — Найдете проводника второго класса, она вам все устроит.

Я поблагодарил и спустился вниз. Пока все шло как по маслу. Меня только покоробило, что проводником второго класса, названного капитаном Мотей, оказалась именно та рыжая девчонка, с которой у меня уже сложились не совсем дружелюбные отношения. Не знаю, как она пронюхала о моем разговоре с капитаном, но когда я встретил ее в коридоре, она еще издали крикнула, отпирая одну из кают:

— Занимайте эту! Деньги за билеты давайте мне.

Она держалась вполне официально и разговаривала со мной довольно сухо. В зеленоватых ее глазах не крылось и намека на прежнюю насмешливость: то ли чувствовала всю ответственность служебного долга, то ли считала неуместным легкомысленный тон в разговоре с пассажиром теперь уже второго класса… Так или иначе, передо мной стояла совсем не та задиристая девчонка с колючим язычком, так недавно задевавшим меня за живое.

Сейчас меня беспокоило только одно — хватит ли денег? Но опасения своего я не высказал, а, наоборот, небрежно, с подчеркнутой независимостью обеспеченного человека вынул рубль, потом пошарил в кармане, как бы выбирая нужные монеты среди кучи других, достал свой единственный полтинник и протянул проводнице:

— Пожалуйста, возьмите.

— Полтора рубля? — спросила она, беря деньги.

— Разве плацкарта стоит больше?

Мотя чуть заметно усмехнулась.

— Если на одну, то хватит…

Я вздохнул с облегчением:

— Мне и нужна одна.

— А остальные?

— Что остальные?

— Так ведь вас трое, а берете одну…

Я почувствовал, что предательски краснею.

— Это дело не ваше, — как можно строже заметил я. — Кто сколько хочет, тот столько плацкарт и покупает.

— Ха! — хмыкнула она. — Вы это бросьте, товарищ пассажир, не выйдет!

Во мне подымалось знакомое раздражение.

— Что, собственно, не выйдет?

— Да то, что у вас на уме. Думаете, не вижу, куда вы гнете? На одну плацкарту собираетесь проехаться втроем? Дудки!

Она безошибочно разгадала мой план, и это меня взбесило.

— Какое --">