Юрий Васильевич Сальников - Убеждение

естественнонаучное объяснение. Он считал христианскую религию основой морально-нравственного воспитания, но всегда ненавидел поповщину, и духовенство не зря обвиняло его в атеизме… Он жил в эпоху, когда уже проявилось «бешенство страстей капитализма», но, как и многие современники той эпохи, не видел еще, где исход для истинного процветания будущей России. Ведь он и ушел-то из жизни в тот самый год, когда только еще родился Ленин.

В Крым Ушинский, как намечал, не поехал. Однако в ноябре, не без колебаний, он с младшими сыновьями, Костей и Владимиром, в сопровождении Фролкова, отправился в Одессу. И опять по дороге простудился и, едва добравшись до Одессы, свалился в постель с воспалением легких. Из Киева была вызвана Надежда Семеновна.

Он почувствовал себя вдруг хорошо и только пожаловался, что не хватает света. Зажгли четыре свечи, потом принесли еще две, а он все твердил: «Света, еще света!» И наконец, комната осветилась настолько, что Константин Дмитриевич удовлетворенно улыбнулся. И попросил, чтобы ему почитали Жуковского. Он даже сказал, что именно: «Ундину».

Лет за пятьсот и поболе случилось,

что в ясный, весенний

Вечер сидел перед дверью

избушки своей престарелый

Честный рыбак и починивал сеть…

Прикрыв глаза, Ушинский слушал знакомые строчки, которые столько раз в детстве читала ему мать.

В этот вечер он и скончался — тихо, словно уснул.

Никто в Одессе не знал Ушинского лично. Но едва слух о смерти его разнесся по городу, как множество людей пожелали отдать дань глубокого уважения останкам русского педагога. Его имя оказалось таким известным, слава такой великой, что на перенесение тела до железнодорожной станции «Куликово поле» явилась огромная толпа народа. В печальной процессии вместе с родными шли за гробом учителя и ученики одесских гимназий, преподаватели всех средних и высших учебных заведений, люди самых разных сословий.

«Вот гроб человека, который всю жизнь свою принес на пользу своих юных соотечественников», — сказал в речи на станции учитель Росиков.

«Константин Дмитриевич Ушинский — автор «Детского мира», «Родного слова» и «Педагогической антропологии». Умер 21 декабря 1870 года на 47 году жизни» — так гласит надпись на надгробном памятнике в Выдубецком монастыре.

Его похоронили на берегу Днепра под огромным каштаном.

Кончилась короткая человеческая жизнь, на долю которой выпало промелькнуть среди миллионов земных существований в середине XIX столетия. Но было это одновременно и началом новой, уже бесконечной, бессмертной жизни — в памяти людских поколений, которые никогда не забывают достойных. Недаром же на памятнике его есть еще и такая надпись: «Мертвые да почиют от трудов своих, дела бо их ходят вслед за ними».

И говорят о нем люди разных поколений, разных эпох…

И. П. Деркачев, симферопольский учитель:

«Этот воспитатель воздвиг себе памятник не е одних сердцах и умах русских детей — многие труженики народного образования долго и с любовью будут вспоминать его плодотворное дело».

Д. Д. Семенов, педагог, друг Ушинского:

«Если весь славянский мир гордится Я. А. Коменским, Швейцария — Песталоцци, Германия — Дистервегом, то мы, русские, не забудем, что среди нас жил и учил Константин Дмитриевич Ушинский».

Н. Ф. Бунаков, выдающийся русский педагог:

«И до настоящего времени, несмотря на то, что прошло уже более тридцати лет со времени Ушинского, сочинения его не утратили своего значения».

В. Н. Столетов, президент Академии педагогических наук СССР:

«Согласно календарю Константин Дмитриевич Ушинский — человек девятнадцатого века. Но благодаря общественно полезной деятельности он живет и в наш век».

Так продолжается его жизнь.

Памятники ему стоят на улицах наших городов, его имя носят институты, школы, библиотеки. Его бронзовый бюст установлен в конференц-зале Академии педагогических наук, а портреты висят точти в каждой школе. Стипендии его имени получают студенты, премии и медали с его изображением присуждаются ученым.

Книги его издаются на десятках языков и у нас и за границей.

Как мудрый советчик, он всегда рядом с тем, кто учит, и со всеми, кто учится.

Пусть же неумолчно звучит для нас и сегодня его добрый, --">