Аркадий Славутский - Прасковья Ангелина

знали, что делается вокруг. Жили они тяжело, бедно, замкнуто, каждый со своими думами о хлебе насущном. О коллективной обработке земли в Старо-Бешево проникали только слухи.

Приезд Ивана Михайловича Курова ободрил старобешевских бедняков и середняков. Простои, доступный для всех, он почти четверть века проработал токарем на металлургическом заводе в Днепропетровске. Умел Иван Михайлович доходчиво, ярко донести людям ленинское слово, толково разъяснить политику советской власти. Он интересовался настроением старых и молодых крестьян, беседовал с активистами. Куров звал крестьян объединить свои силы для коллективной обработки земли.

— Покажем, товарищи, — говорил он, — что способен сделать на своей земле крестьянин, освобожденный от подневольного труда.

Иван Михайлович понравился старобешевцам. В их кругу не встречались раньше такие люди. Большая дружба с Куровым возникла у крестьянина-бедняка Никиты Васильевича Ангелина. Жил в ту пору Никита Васильевич со своей семьей в покосившейся избенке с маленькими оконцами за околицей деревни у самой реки Кальмиус, по соседству с болотом. С весны и до самых заморозков вокруг избы Ангелина, в лужах, затянутых густой зеленоватой пеной, гнила стоячая вода.

Как-то утром, еще затемно, Иван Михайлович постучал к Ангелиным.

— Догадываетесь, Василич, зачем пожаловал?

Ангелин отрицательно покачал головой.

— Ну, так вот, слушайте… — Куров не спеша закурил и пристально посмотрел на Никиту Васильевича. — Вчера советовался с активистами. Намерены, товарищ Ангелин, рекомендовать вас председателем товарищества по коллективной обработке земли.

Никита Васильевич от неожиданности даже переменился в лице, но ничего не ответил.

— Что же вы молчите?

— Большие слова услышал я. Боюсь, что не по мне это, не справлюсь… Богом прошу, Иван Михайлович, увольте меня. Я на такие вещи трезво смотрю. Тут нужен человек грамотный, с головой. А мне с моей грамотишкой…

И так случилось, что Куров, сам того не заметив, впервые обратился к старому крестьянину на «ты»:

— А если опереться тебе на народ, Василич?

— Оно, конечно, так, — помолчав, сказал Ангелин и ласково посмотрел на Курова из-под лохматых бровей. — Это верно. Но, однако ж, я права не имею, у меня жинка, дети, на кого я их оставлю.

— Боишься обреза?

— Жить хочется, Иван Михайлович.

— Так вот за эту жизнь и надо бороться! — почти вскрикнул Куров.

Вслед за трескучими морозами и беспощадными ветрами наступила оттепель. Солнце поднималось все выше. По огородам, где еще бурела прошлогодняя ботва, по канавам вдоль полей катилась талая вода.

В это безветренное утро двадцать восьмого года большая семья Ангелиных, как и все бедняцкие семьи Старо-Бешева, вышла на улицу. Людно было на площади перед одноэтажным домом сельского Совета-здесь собиралось первое крестьянское собрание. Пришли все бедняки и середняки.

Собрание было бурное. Каждому хотелось излить свою душу, высказать самое заветное. Ангелина единогласно избрали председателем товарищества.

Высокий, кряжистый, подвижной, Никита Васильевич ежедневно поднимался на рассвете, уходил в степь, а возвращался домой поздно. Поужинав, снова брался за дела. И каждый вечер у него бывал кто-нибудь из односельчан: спорили, решали и, сговорившись, записывали общее мнение в особую тетрадку.

— Растем, растем! — не раз весело, нараспев говорил Никита Васильевич своим друзьям. — Крепнут наши силушки…

Наступил двадцать девятый, переломный год на селе. В Старо-Бешеве, как и во многих других деревнях, организовался первый колхоз.

Общее собрание проходило все в том же помещении сельского Совета. Избирали правление колхоза. В большой комнате царила особенная тишина. Каждый понимал: решается судьба каждого, его жизнь, будущее. Управлять колхозом должны смелые, сильные, преданные советской власти люди.

Кто-то назвал кандидатуру Никиты Васильевича. Паша, его дочь-школьница, сидела в первом ряду и внимательно следила за происходящим. Девочка обернулась на голос, назвавший имя отца, и увидела, что к столу пробирается Кирьязиев.

— Браты, товарищи — срывающимся от волнения голосом произнес Григорий Харитонович. — Советская власть, Ленин наш дорогой дали нам землю. Партия большевиков, советская власть говорят нам: «В колхозе ваша сила, крестьяне! Сами избирайте --">