Лиам Фаррелл - Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора

Лиам Фаррелл Вы точно доктор? Истории о сложных пациентах, современной медицине и силе юмора

Москва

«Манн, Иванов и Фербер»

2022

Dr. Liam Farrell

Are You the Fucking Doctor?

Tales from the Bleeding Edge of Medicine

Dalzell Press

© Liam Farrell 2018 All rights reserved. Published by arrangement with Rights People, London and The Van Lear Agency. First published in 2018 by Dalzell Press.

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2022

* * *

Посвящается Брид, Джеку, Кэти, Грейси и Коко

Еще я хотел бы посвятить эту книгу покойной медсестре Лорне Марки. Я работал с ней двадцать лет, и она знала наших пациентов и всех их предков, потомков и родственников лучше любого врача. Она была дерзкой и храброй, но неизменно доброй; ar dheas Dé go raibh a anam

Введение

Стюард авиакомпании Ryanair уже едва ли не с отчаянием пытался всучить мне лотерейный билет, но от этой яркой желто-голубой карточки меня тошнило. И вообще она оскорбляла мои чувства. Только Ryanair умеет превратить чудо в шлак — да, я считаю чудом, когда почти сотня тонн металла поднимается в воздух, а потом благополучно приземляется.

Компании Ryanair такой треш удается лучше, чем остальным, хотя на самом деле виноваты мы все: принимаем научные открытия как должное, а потом жалуемся, когда наука не может дать ответы на любые вопросы. И, конечно, вина за эти ожидания полностью лежит на нас.

Для большинства пациентов, которых я ежедневно вижу в операционной, холодная наука, равно как и холодный рассудок, мало что значит. Ведь тому, что мистер Спок не заправлял медицинской службой на «Энтерпрайзе», было веское объяснение. С этой задачей куда лучше справлялся эмоциональный ранимый Мак-Кой, к тому же у него была специальная маленькая штучка для диагностики болезней.

От науки требуют, чтобы она решала проблемы. Однако часто мы, врачи, на самом деле не знаем, в чем они состоят и у кого возникают. Ни один учебник по медицине не дает представления о таких невнятных и тонких вещах.

Мы, врачи, живем на грани неопределенности, пляшем на острие ножа. Наука ведет нас только до определенного предела, а затем на карте появляются белые пятна и навигатор отказывает, уступая место интуиции, воображению и велению чувств. К счастью, это мощное оружие — из «Преступления и наказания» Достоевского я узнал о человеческом разуме больше, чем из любого руководства по психиатрии.

Каждый из нас хоть раз в жизни страдал, поэтому мы сопереживаем, глядя на автопортрет Ван Гога: у художника и зрителя есть общий опыт — точно так же находят взаимопонимание врач и пациент. В отличие от холодных и огромным трудом давшихся истин фундаментальной медицины, здесь все расплывчато и неопределенно: что-то приходится осваивать на горьком опыте, чему-то научить нельзя, что-то требует сочувствия и эмпатии. А теперь посмотрю-ка я на закат — от этого мне всегда хочется плакать, особенно когда лечу домой рейсом Ryanair.

1. Зависимость: сомнительное удовольствие, вина и боль

Надеюсь, эта книга доставит вам радость, однако в первой главе будет не до смеха^[1]. Здесь вы испытаете только боль и вину. Возможно, эта глава заставит вас под особым углом посмотреть на все, что вы прочитаете дальше. Сатира способна взывать о помощи, вопить из-за подавленной боли, часто ее питают страхи и неуверенность. И муза комедии не приемлет трагедию в той же степени, в какой муза трагедии принимает ее.

Не знаю, с чего все началось. Я мог считать себя счастливчиком. У меня была стабильная работа с полной самореализацией. А еще жена и трое детей, которых я очень любил и которые очень любили меня. И много друзей. И дом — полная чаша.

Я много трудился, чем дальше — тем больше. Дежурил ночь через ночь, был автором статей в четырех журналах (причем читательские аудитории у них различались) и начал издавать собственную медицинскую газету. Кроме того, я вел нескольких аспирантов, изучающих уход за смертельно больными, читал лекции, а также несколько лет писал о вопросах применения морфина в медицине и о том, что из-за опасений медиков побочных эффектов пациенты могли не получать необходимое обезболивание.

Но все это не причины, а лишь предыстория.

Я совсем не помню, как впервые сделал себе укол морфина, хотя этот катастрофический момент и стал поворотным в моей жизни. Как-то где-то я решил, --">