Андрей Иванович Дельвиг - Мои воспоминания. Том 2. 1842-1858 гг.

постоянного чрез р. Неву моста и технической комиссии при Департаменте железных дорог – 18 марта 1850. За удовлетворительное производство работ постоянного чрез р. Неву моста объявлено Монаршее благоволение – 11 апр. 1850. При окончании устройства моста объявлено Монаршее благоволение и удовольствие – 21 нояб. 1850.

За отличие по службе произведен в полковники – 8 апр. 1851. Назначен начальником Московских водопроводов, с оставлением при главноуправляющем – 25 июня 1852. По Высочайше утвержденному положению комитета г.г. министров назначен председателем архитектурного совета комиссии. Для построения храма во имя Христа Спасителя в Москве, с оставлением при главноуправляющем – 28 июля 1852 награжден знаком отличия за беспорочную службу за XX лет – 22 авг. 1852. Предписанием главноуправляющего за № 5343 назначен членом комитета Высочайше утвержденного для надзора за устройством фабрик и заводов в Москве и ее уезде с оставлением в прежних должностях – 19 окт. 1852. Всемилостивейше пожалован бриллиантовый перстень с вензелевым изображением Высочайшего Его Величества имени – 11 апр. 1854. В награду отлично усердной службы Всемилостивейше пожалован орденом Св. Владимира 3-й ст. – 26 авг. 1856. Пожалована бронзовая медаль в воспоминание войны 1853–1856 г. – 26 авг. 1856.

За отличие по службе произведен в генерал-майоры {с оставлением в настоящих должностях} – 30 авг. 1858.

Немногословные трочки послужного списка с полной ясностью свидетельствуют о том, что, без сомнения, этот этап жизни автора был насыщен самыми разнообразными событиями, а также отражают поистине блестящий карьерный рост барона Дельвига. Сам же он смотрел на свое продвижение по службе как бы со стороны: «Служебные награды я считал ступенями лестницы, которые необходимо пройти, чтобы взойти на ее верх, а потому только те из служебных наград были полезны, которые составляли необходимые ступени этой лестницы» (Гл. VII). В полном соответствии с этим жизненным кредо он и описывает все, что с ним и вокруг него происходило, без аффектации, спокойно и выдержанно. Иногда кажется, что он не способен потерять присутствие духа, разговаривая на равных со всеми: от простого лоцмана на днепровских порогах до самых высокопоставленных особ, а также многократно находясь в буквальном смысле слова на волоске от смерти.

Лаконичность и кажущаяся неэмоциональность автора, помноженные на прагматичность и выдержку, дают в результате уникальный по своей реалистичности текст, почти хронику, которая требует разно образного и многоаспектного вспомогательного и дополнительного материала. Автор сам понимал это, и в рукописи имеются следующие авторские приложения:

Приложение 1 к главе VI (разъяснения А. В. Головнина по поводу барона Фиркса).

Приложение 3 к главе VII (разъяснения А. В. Головнина по поводу графа A. А. Закревского).

Приложение 5 к главе VII (речь Н. С. Толстого на дворянских выборах Нижегородской губернии в начале 1862 г.).

Учитывая особенности текста и личности автора, а также для более полного понимания его характера, эпохи и некоторых событий, отстоящих от читателя приблизительно на полтора столетия, составитель счел необходимым дополнить вспомогательный текстовой материал, добавив также вступительную статью «Дельвиг, барон Андрей Иванович», внеся, кроме того, следующие дополнительные приложения:

Приложение 2 к главе VI (Письмо генерала Гёргея командиру 3-го пех. корпуса, генералу от кавалерии графу Ридигеру от 11 августа 1849 года). В самом деле, автор размышляет над значением этого письма в свете внутри политического и международного контекста, не приводя его полностью. Мы решили исправить это упущение.

Приложение 4 к главе VII (Воспоминания об участии при защите г. Севастополя бывшего в то время полковым адъютантом Владимирского [61-го] пехотного полка поручика, ныне отставного майора Наума Александровича Горбунова). Составитель счел уместным поместить эти воспоминания как приложение к VII главе, где А. И. Дельвиг вспоминает тяжелое для России время Крымской войны, когда при обороне Севастополя его брат Николай Иванович вновь, после экспедиции в Дарго, был тяжело ранен. Н. А. Горбунов был очевидцем и участником героической обороны «русской Трои», и его свидетельство было дорого Андрею Ивановичу как память о безвременно ушедшем из жизни брате, чьих жизненных сил после участия в двух неудачных для нашей армии военных операциях хватило ненадолго.

* *

--">