Константин Петрович Ковалев-Случевский - Савва Сторожевский

Савва Сторожевский

Автор благодарит всех, кто помог выходу этой книги

и вдохновил на её создание трудами разных времён.

На переплёте изображены:

Савва Сторожевский. Фрагмент росписи алтарной

части Рождественского собора Саввино-Сторожевского монастыря

(Звенигород).

Фрагменты иллюстрации художника И. Самокиша

к поэме Л. Мея «Избавитель». XIX век.

Саввино-Сторожевская обитель. Современный вид.

Писано в лето 7515-е от Сотворения мира и 2007-е от Рождества Христова, в 600-ю годовщину преставления старца Саввы, в стольном граде Москве, удельном Звенигороде и попутном меж ними патриаршем сельце Переделкине.

От автора ЖИТИЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ ПРИЗНАНИЕ

Жития лучших мужей и в древности

по обычаю писали ради прибывающей

от этого пользы.

Нам же ныне напоследок, когда мы достигли

конца времён, ещё более это необходимо.

Маркелл Безбородый

Одна забота печалит и удручает меня

более других: если я не напишу и никто

другой не напишет Жития, то боюсь

быть осуждённым, согласно притче о

негодном рабе, закопавшем талант и

обленившемся.

Епифаний Премудрый

Эта книга может вызвать много споров. В ней немало гипотез, пробелов и недоговорённостей. Автор предполагает возможные будущие обсуждения или даже замечания, но это лишь пробудит свежую мысль по отношению к делам и помыслам великих духовных подвижников прежних времён. Потому здесь используется максимально возможное количество источников и мнений специалистов. Однако автору не претит утверждение, что порой весьма простые и живые рассуждения в гораздо большей степени помогают отразить или почувствовать веяния эпох, нежели самые ухищрённые доказательства.

Итак.

О разном видении жизни

Много лет назад в подмосковный Звенигородский монастырь зашёл задумчивый молодой человек, приблизился к его святыням, а чуть позднее прочитал и переписал по-своему старинное Житие основателя обители — игумена Саввы. Это был поэт Александр Пушкин.

Спустя некоторое время один студент-медик, можно сказать по распределению, попал в город Звенигород и устроился работать врачом в местной больнице. Он много трудился вёл дневник, создавал рассказы и фельетоны о сельской жизни и стал потом известнейшим на весь мир литератором. Но ни разу, нигде и никогда он не вспоминал ни о соседнем монастыре, ни об имени преподобного Саввы. Это был писатель Антон Чехов.

Так же и в нашей памяти. Один человек что-то видит, а другой говорит — здесь ничего нет интересного. Пытливый паломник скажет: меня интересуют и мне важны внутренняя жизнь и чудеса, связанные с житием почитаемого старца. А историк-исследователь заметит: мне нужно точно знать — имена, цифры, факты и ссылки на документы, без этого всё просто не имеет смысла и ценности. И оба будут правы, хотя каждый — по-своему. Соединить же всё вместе, почувствовать в результате такого синтеза приближение к правде и даже к истине — непростая задача.

Именно об этом мне приходилось думать в первую очередь, когда я начинал работу над книгой о преподобном Савве Сторожевском. Слово «преподобный» означает — святой из монашествующих, стяжавший высочайшее нравственное достоинство своими подвигами и чистотой жизни. В церковном мировосприятии этот эпитет — «преподобный» — принято всегда ставить перед именем почившего святого инока. Однако мы намеренно почти не станем употреблять его в книге, дабы не появилось у светского человека ощущения некоей «древности» обитавшего на Звенигородском холме старца. Кстати, слово «старец» также не совсем обыденное. Для тех, кто живёт в монастыре, оно имеет особенный смысл. Нам придётся в книге гораздо чаще употреблять именно его, и пусть читатель воспримет это даже в буквальном, мирском смысле — --">